– Нет. Не любишь, – всхлипывает она, забираясь ко мне на колени.
Мелко дрожит, прижимаясь ко мне доверчиво, нуждаясь в моих объятиях и защите.
Ее слабость так сладка.
Дыхание схватывает.
Закрываю глаза, обнимая до одури крепко.
Прижимаю к себе, ощущая, как невыносимая нежность обжигает мою некогда ледяную мышцу в груди похлеще любой страсти к этой маленькой девочке, в которой я обрел целый мир.
Мы переплетаемся так плотно,и меня разрывает от яркого ощущения ее тепла, ее женственности, мягкой, словно безмятежная река энергии наполняющей меня изнутри, впадая в противоречивый океан моего духа.
Ее так много во мне, в каждом атоме моей материальной реальности.
Что хочется вырвать с корнем, без анестезии и как можно скорее. Избавиться, ради своей миссии и высшего Блага.
Ну а пока. К черту. Хочу, чтоб растворилась во мне. Потекла по венам. Снова и снова,и каждый день, выбирала меня.
Сминаю ее губы своими, проникая меж мягких губ языком, выпивая ее душу голодным и жадным поцелуем. Рывком задираю платье до талии, с утробным рыком сминая упругую и сладкую попку Эни, заставляя прогнуться в своих руках. Мы пропадаем в борьбе из хаотичных поцелуев и стонов, тратя проклятое время на то, чтобы разделаться с молнией на моих брюках. Каждая секунда идет за вечность, пока одним движением не проникаю в ее тугое лоно, пьянея от ярких ощущений близости именно с ней. Ни с кем другим… не было и никогда не будет так. И это так странно. Десятки… десятки женщин были в моей постели и даже в этой машине, а я даже не помню их лиц.
А ее… кажется Кэн я запомню, даже если все Вершители сотрут мне память. Даҗе если они сделают это сотни раз, обнулив информацию о прошлых жизнях в моих генах.
Обхватываю губами заостренные вершинки сосков, неудобно наклоняясь к груди Кэн, рывком освобождая их от уз шелка. И овеваю своими.
Шибари… все эти чертовы веревки и повязки. Все это ненужные атрибуты, элементы игры, которая утратила смысл, когда я познал энергетическую привязку.
– Черт, Мак. Ты меня пoрвешь, - хнычет Кэн,и я даже не замечаю, как через чур сильно сжимаю ягодицы Кэндис, вбиваясь в ее влажную девочку. Эни упирается раскрытой ладонью в стекло, другой до боли острыми ногтями сжимает плечо, в момент, когда я кончаю, совершая последние, рваные толчки. Нежные стоны Эни и звуки единения наших тел с ума сводят.
Нахожу ее губы своими, ощущая, как жадно принимает мой оргазм ее тело,и она доходит до грани чуть позже меня, но судя по затуманеннoму взору и вспыхивающим звездам на дне голубых глаз – еще ярче и дольше.