Не прошло и десяти дней с тех пор, как Мегрэ был на улице Акаций, и вот он снова ехал в тот самый дом, в ту же квартиру, где, стоя у открытого окна, вдруг интуитивно понял то, что позволило ему мысленно воссоздать преступление зубного врача, жившего напротив.
Перед домом он увидел две машины. Полицейский в униформе стоял у двери и, узнав Мегрэ, отдал честь.
— Пятый этаж, налево, — прошептал он.
— Знаю.
Полицейский комиссар, некий Клердан, стоя в гостиной, разговаривал с толстеньким человечком, очень светловолосым, взъерошенным, с белой, как у младенца, кожей, с голубыми наивными глазами.
— Здравствуйте, Мегрэ. — Видя, что Мегрэ смотрит на его собеседника, не зная, подавать ли тому руку, Клердан добавил: — А вы не знакомы?.. Комиссар Мегрэ… Следователь Анселен…
— Рад с вами познакомиться, господин комиссар, — проговорил человечек.
— Это я должен радоваться, месье Анселен. Я много слышал о вас, но еще не имел чести работать вместе с вами.
— Я в Париже недавно, а до того долго работал в Лиле.
У него был тонкий голос, несмотря на полноту, он казался моложе своих лет и походил на студента, засидевшегося в университете и не спешившего покинуть Латинский квартал и беспечную студенческую жизнь.
Беспечную, конечно, для тех, у кого есть где-то состоятельный папа.
Одет он был небрежно, пиджак был узок, брюки вытянуты на коленях, а обувь не мешало бы почистить.
Во Дворце правосудия рассказывали, что у него шестеро детей и дома он не пользуется авторитетом, что его старая машина может в любую минуту развалиться на части, что он снимает дешевую квартиру, чтобы свести концы с концами…
— Позвонив в уголовную полицию, я тут же оповестил и прокуратуру, — объяснил полицейский комиссар.
— Помощник прокурора еще не приехал?
— Сейчас будет здесь.
— А где Алина?
— Девица, которая жила с убитым? Она плачет, лежа в своей постели. За ней смотрит служанка.
— Что Алина говорит?
— Мне немного удалось из нее вытянуть, и поскольку она в таком состоянии, я не настаивал. Если верить Алине, она встала в половине восьмого. Служанка приходит в десять утра. В восемь часов Алина принесла Пальмари в постель первый завтрак, потом умыла его и одела.
— В котором часу она вышла из дома?
— Откуда вы знаете, что она вышла?
Мегрэ мог бы узнать об этом от своих двух наблюдателей. Но они не звонили ему. Они удивились, когда приехал полицейский комиссар, затем следователь и, наконец, сам Мегрэ. Ведь они не знали, что произошло в доме. В этом была какая-то ирония.
В комнату ворвался высокий молодой человек с лошадиным профилем — помощник прокурора, и, пожимая всем руки, спросил: