– Дорогой, где моя шкатулка с драгоценностями? – налетела я на Никиту.
Он удивленно уставился на меня, пытаясь понять, о чем я спрашиваю.
– Драгоценности? Какие драгоценности?
– Как какие? Кольца, серьги, цепочки, колье, браслеты. Или я бедна, как церковная мышь? Я не могу ехать с голыми ушами и руками, – и для убедительности вытянула руки вперед, показывая пустые пальцы.
– Ах, вот ты о чем. Да, конечно. Я спрятал все твои побрякушки в сейф. Не думаю, что их нужно тащить в такую даль.
– Это ты так не думаешь, а я считаю по-другому. Жена – визитная карточка мужа.
Насколько хорошо у него идут дела, настолько хорошо она выглядит. Что о тебе подумают, когда ты меня представишь своему другу как сироту казанскую с голой шеей? Что ты экономишь на жене! Вот что он о тебе подумает. Так что неси их обратно, я отберу кое-что в дорогу.
– Но я отвез их в банк, в ячейку, – стал оправдываться Никита.
– Ничего не знаю! Вези обратно. – Я призвала на помощь повышенный тон, в таком деле главное не потерять инициативу.
– Не кипятись! Николай тебе часть привезет.
– Почему часть? Я хочу все! Я хочу выбрать. А выбирать нужно из чего-то. И почему Николай? Ты доверяешь столь деликатные дела охраннику? Я сама поеду!
– Ну, положим, он не только охранник. По слабости памяти ты, наверное, забыла чем он еще занимается.
Чем может заниматься узколобый гамадрил? Разве что умеет на задних лапах перед хозяином стоять. О, как мне надоели намеки на отсутствие памяти, сразу чувствуешь себя какой-то неполноценной и приходится со многим соглашаться.
– Хорошо, пусть привезет хотя бы часть. Но только с нейтральными камнями, лучше с бриллиантами, я не люблю вызывающе яркие украшения. И поторопи его, если хочешь выехать вовремя, – на этом я закончила разговор, давая понять, что последнее слово все же осталось за мной.
Николай действительно через какое-то время подвез небольшую коробочку с женскими побрякушками. По-другому я эти вещи и назвать не могу. Это были отнюдь не ювелирные украшения! В коробке лежали: несколько колец с яркими камнями в оправе, которая сто лет назад носила название «маркиз», цепь, напоминавшая больше ошейник для небольшой собаки, не иначе Колян с себя снял, пара замызганных тоненьких цепочек и цыганские серьги. И это все!
Я схватила коробку и помчалась назад к Никите Петровичу.
– Это что? Это что такое? – От негодования я захлебывалась, повторяя одну единственную фразу. – Что ЭТО!!!
– Опять не угодил? – Никита Петрович сурово на меня посмотрел, мол, что еще нужно этой вздорной бабе.
– Я спрашиваю, в какой скупке взяли это барахло? Из лома специально для меня отбирали? Чтобы лишний раз унизить? Я точно знаю: эти вещи не могли мне принадлежать. Куда дел мои драгоценности? Без них я никуда не поеду! – В подтверждение сказанного я замотала головой и затопала ногами.