Он ответил ей пугающе долгим взглядом.
— Ничего, — произнес он наконец и, отправив в урну остатки мороженого, поднялся. — Если ты не настолько хорошо себя чувствуешь, чтобы вернуться домой самостоятельно, я могу вызвать нашего водителя, он тебя отвезет.
— Я справлюсь. — Она приподняла руку с пустой банкой. — Спасибо за кока-колу.
Он поколебался:
— Прости, что отказался пожать тебе руку. Я был не прав.
Вин протянул руку, и она, совершенно сбитая с толку, пожала ее. Ладонь у него оказалась потрясающе теплой, и у Эмили вдруг возникло такое чувство, как будто он чем-то ее опутал. Ощущение определенно не было неприятным, просто странным.
Он отпустил ее руку и зашагал прочь. Она проводила его взглядом. В косых лучах утреннего летнего солнца его кожа казалась золотистой. И вообще, он весь был такой живой, такой сияющий.
Она не сразу смогла отвести от него взгляд.
— Эмили?
Она обернулась и увидела, что к ней приближается ее великан-дед с бумажным пакетом в руке. Люди расступались перед ним, глядя на него с благоговением. Он изо всех сил старался делать вид, будто не замечает этих взглядов, но его громадные плечи были ссутулены, как будто он пытался казаться меньше.
Она поднялась и бросила пустую банку в урну. Вэнс остановился перед ней:
— Что ты здесь делаешь?
— Я хотела встретить тебя, чтобы вместе пройтись до дома.
Выражение его лица было практически непроницаемо, но если бы Эмили попросили высказать свое предположение, она сказала бы, что ее ответ его опечалил. Она пришла в ужас.
— Прости, — поспешно произнесла она. — Я не хотела…
— Ты сейчас с Вином Коффи разговаривала?
— Ты его знаешь?
Вэнс устремил взгляд вдаль. Эмили перестала различать Вина, но дед с высоты своего роста вполне мог его видеть.
— Да, я его знаю, — произнес он наконец. — Идем домой.
— Прости, дедушка Вэнс.
— Не надо извиняться, девочка. Ты не сделала ничего дурного. Вот, я взял тебе сэндвич с яйцом.
Он протянул ей пакет.
— Спасибо.
Дед кивнул и, обняв ее за плечо своей неимоверно длинной рукой, молча повел домой.
— Ни за что не догадаешься, кого я сегодня встретил, — произнес Вин Коффи.
Он стоял перед большим окном в гостиной и смотрел, как серая тьма поглощает розовые отблески вечерней зари.
По белому мраморному полу вестибюля процокали каблуки, и Вин увидел в оконном стекле отражение матери — она вошла в комнату в сопровождении его младшей сестры. Мама опустилась на диван рядом с отцом, а сестра пересекла комнату и устроилась на маленьком канапе.
Отец Вина, Морган, свернул газету, которую читал, и отложил в сторону. Он снял очки и устремил взгляд на Вина, а не на жену. Родители Вина давным-давно уже не смотрели друг на друга по-настоящему. Казалось, они стали друг для друга призраками, маячащими где-то на краю восприятия.