— Я намеревался вызвать другого свидетеля по поводу кровавого следа, влша честь.
— Ну а этому свидетелю что-то известно про след ноги?
— Кажется, да.
— В таком случае пусть изложит то, что ему известно! — повысил голос судья. — Суд желает продолжать разбирательство дела, а не затягивать его ради того, чтобы обвинение получило возможность наращивать напряжение. Еще раз повторяю: этот свидетель — офицер полиции. При перекрестном допросе защиту нёЖзя ничем ограничивать. Возражение отклонено. Свидетель будет отвечать на вопросы.
— Да, — с вызовом заговорил Трэгг, — такой отпечаток был оставлен на ступеньке трапа, и у меня имеется туфель, который оставил этот след.
— Прекрасно, — сказал Мейсон. — А сейчас давайте поглядим на фотографию. Экспонат обвинения номер пять. Обращаю ваше внимание на свечу, которая хорошо видна на этой фотографии. Вы ее видите?
— Я знал, что там была свеча.
— Посмотрите хорошенько на снимок, особое внимание обратите на свечу.
— Да, сэр, я ее вижу.
— Не кажется ли вам в этой свече что-то необычным?
— Нет, сэр. Это просто свеча, закрепленная на столе каюты яхты, где было обнаружено тело.
— Какая часть свечи сгорела?
— Около дюйма. Возможно, чуть меньше.
— Была ли произведена проверка того, сколько времени потребуется для горения одного дюйма свечи?
— Нет, сэр. Не счел необходимым.
Почему?
— Потому что эта свеча не играет никакой роли.
— На каком основании вы это решили, лейтенант?
— Нам известно, когда Милфилд умер и как он умер. Он был мертв задолго до того, как стемнело, так что эта свеча ровным счетом ничего не значит.
— Вы заметили, лейтенант, что свеча стояла наклонно?
— Да, это я заметил.
— Вы замерили угол наклона свечи?
— Нет.
— Напрасно… Фактически свеча отклонилась градусов на восемнадцать от перпендикуляра.
— Ну, сказать по правде, я не знаю.
— Вам не показалось, что угол ее наклона равен приблизительно восемнадцати градусам?
— Возможно… Да.
— Пытались ли вы как-то объяснить этот угол наклона свечи?
Улыбнувшись, Трэгг ответил:
— Разве что убийца собирался совершить свое дельце при свете, но он спешил и неаккуратно прикрепил свечу к столу.
Мейсон даже не улыбнулся.
— Никакой другой теории у вас нет?
— Какая теория тут может быть?
Усмехнувшись, Мейсон сказал:
— Это все, лейтенант.
Бюргер хмуро посмотрел на Мейсона.
— Какое отношение имеет эта свеча к преступлению?
Мейсон очень серьезно ответил:
— Это моя защита.
— Ваша защита?
— Да.
Бюргер секунду поколебался, затем с важностью заявил:
— Она и в подметки не годится моей теории.
В зале засмеялись. Мейсон тоже засмеялся, а когда вновь воцарилась тишина, быстро сказал: