– Ρазве? - опешил я.
Да уж, неожиданно. Неприятно. Α ведь про Дикую Ночь - главный праздник орков - а ещё на днях помнил и хотел под шумок дать бойцам отдохнуть. Забыл. Столько навалилось...
– Не вини себя, - покачал головой Асгор, - столько свалилось в последнее время. Я бы и сам забыл, да спасибо ребятам, не дали, – он кивнул на костер, вокруг которого сгрудились тёмные тени.
Ещё раз с сомнением покосившись на стену, я потёр лоб. Перспектива провести ночь в постели была заманчивой - слишком уж я привык спать урывками. Может, действительно…
– Иди давай, - будто почувствовав моё состояние, подтолкнул меня к лестнице Асгор, – выспись и за меня тоже.
Покои встретили полумраком. Сквозь приоткрытую дверцу печки пробивался рыжий свет: огонь стандартно пожирал cухие дрова.
– Сайрус?
Вирра сидела на диване, закутанная в свой старый халат. Масляная лампа, стоящая перед ней, была повернута к стене, из-за чего почти не давала света. Лишь на стене расплылось светлое пятно.
Неудивительно, что я её не заметил.
– Почему сидишь в темноте? – спросил я первое что пришло в гoлову.
– Так спокойнее, - послышался тихий ответ. Вирра пошевелилась и я разглядел закрытую книгу на её коленях, – захотелось отдохнуть.
– Тогда не буду мешать, – попрощался я, направляясь к своей спальне.
В том, что наши желания в кои-то веки совпадают, я решил не говорить.
Только вот болезнь решила иначе.
Приступ утробного кашля застал меня в дверном проёме. Я только и успел подумать, что всё в этом мире происходит невовремя, как тут же согнулся в три погибели. В глазах заплясали разноцветные мухи.
– Сайрус?..
Голос девушки раздался совсем близко. Разлепив слезящиеся глаза, я осознал, что сижу на полу, привалившись к дверному косяку, и едва дышу. Вирра сидела рядом
на корточках,тревожно глядя на меня.
– Нормально всё, – попытался отговориться я, хотя уже понимал: не выйдет.
Хрупкая женская рука коснулась моего запястья, с филигранной точностью нащупав пульс и я замер, тяжело дыша: не столько пытаясь восстановить сбившееся от кашля дыхание, сколько пытаясь унять сердце, отчего-то пустившееся в пляс.
Так неудобно перед подопечной мне ещё не было. И насчитает же она мне сейчас…
Но нет. Отпустив руку, девушка посмотрела на меня и поджала губы:
– И долго ты еще так бегать думаешь?
– Я, собственно…. нет, - отчего-то смутился я, – как раз спать шёл.
Мне было неудобно оправдываться перед магичкой. Подумать только, сорок два года и мальчишкой себя чувствую. Не хватало еще отчитываться.