Удар пришелся прямо в челюсть. Стабби пошатнулся й рухнул на пол. Инспектор Мэллоу, который все это время наблюдал за ними из коридора, вошел в квартиру и сказал:
— Ладно, хватит. Вы, мисс Рентон, арестованы. А вам, Клейн, видно, придется постоянно менять адрес, если вы не перестанете играть с огнем.
Терри повернулся так, чтобы видеть Стабби Нэша, — тот сидел на полу и тер ладонью челюсть: он все еще не пришел в себя после удара, глаза у него были мутные и тупые.
— Смотри, Нэш, можно и еще схлопотать, — пообещал Терри.
Инспектор Мэллоу кивнул Синтии.
— Собирайся, сестричка, — повелительным тоном произнес он.
— Полагаю, — заметил Терри, — вы отдаете себе отчет в том, что делаете. У мисс Рентон есть адвокат, и он, думаю, сделает все возможное, чтобы защитить ее права.
Мэллоу ухмыльнулся:
— Что ж, вы недурно все рассчитали, да вот только кое-что не сходится. Нам удалось выяснить, что Хуанита, представьте себе, оказалась той самой женщиной, которая в два часа ночи спускалась по лестнице с портретом Мандры.
— Насколько я понимаю, вам удалось найти вышеназванный портрет и вы можете доказать, что его забрала женщина, которую вы называете Хуанитой.
На лице Мэллоу отразилось раздражение.
— Если же я ошибаюсь, — Терри поднес к сигарете зажженную спичку, в руке его нельзя было заметить ни малейшего признака дрожи, — Ренмор Хоулэнд без особого труда сможет убедить присяжных, что полицейские на этот раз проявили не свойственное им легковерие.
Инспектор Мэллоу на мгновение как-то изменился в лице, и Терри понял: удар достиг цели. Мэллоу, однако, тут же овладел собой и вместе с Синтией направился к лифту. Все еще не пришедший в себя Стабби Нэш, шатаясь, проследовал за ними.
По глазам Альмы можно было определить — пока что она не плакала. Слезы и все такое прочее еще последуют, подумал Терри. А пока она настолько поглощена всякого рода заботами, что у нее просто нет времени дать волю своим чувствам.
— Терри, — сказала она, — мы теперь во всем полагаемся на вас. Я только что была в тюрьме и разговаривала с Синтией.
В лице Ят Тоя не промелькнуло даже и тени любопытства, когда он шаркающей походкой с подносом в руках вошел в комнату.
— Ну, как она, Альма? — спросил Терри.
— Да не очень.
— Она сделала какое-нибудь заявление?
— После ареста — нет. Она отказалась разговаривать с ними до тех пор, пока они не пригласят Ренни Хоулэнда. Впрочем, заявление-то она сделала тогда еще, во время первого допроса, когда беседовала с прокурором.
— И в своем заявлении призналась, что это она забрала портрет?