Если вы когда-нибудь охотились на оленя, вам будет сразу понятно, о чем я говорю. Охотник, который идет по уже остывшему следу, никогда не будет так удачлив, как тот, который сидит на скале и заставляет двигаться оленей.
— Но что же делать, — спросил Бликер, — если вы сидите на скале, а олени все-таки не двигаются? — Он саркастически усмехнулся. — Я-то это хорошо знаю, сам видел это в прошлый охотничий сезон.
— Вот я как раз об этом и говорю, — подхватил Грифф. — Вы сами должны заставить их бежать. Можно это сделать, если устроить шум в каком-то месте, что заставит их забеспокоиться и потерять голову, и они будут ломиться сквозь кусты прямо на вас.
— Ладно, пусть будет так, — согласился Бликер, — поверю вам, благо вы заслужили уже репутацию человека, всегда добивающегося наилучших результатов. Я не буду оспаривать ваши методы: вам виднее. Давайте лучше вернемся к делу. Вы считаете, что нам сейчас нужно бросить все силы на поиски Мэри Бриггс, что мы, кстати говоря, и так уже делаем, а также выяснить, не было ли случаев исчезновения женщин за последние двадцать четыре часа.
— Все правильно, — сказал Грифф, — а я в это время повидаюсь с доктором из Ривервью, который был уверен в том, что Кэттей умер от отравления, а также постараюсь поговорить с миссис Кэттей.
Бликер слегка удивился.
— А я считал, что вы хотите, чтобы всю подобную работу делали мы.
— Нет, вы меня не поняли, — возразил Грифф. — Я хочу, чтобы вы занимались сбором фактов. Я-то ведь криминолог, а не детектив. Сам я не буду бегать по улицам высунув язык и совать всюду свой нос, и, вообще, в контакт я буду входить только с главными действующими лицами. Мне бы хотелось услышать, как они будут говорить.
Бликер улыбнулся:
— Вы хотите сказать, что будете слушать, что они будут говорить.
— Нет, — возразил Грифф, — я собираюсь именно наблюдать за их манерой говорить. Уже довольно давно я заметил^ как много можно узнать о характере человека, если следить за движениями его губ, пока он говорит.
Хотя Бликер, казалось, удивился, тем не менее он слегка кивнул.
Грифф вырвал листок бумаги из блокнота и написал на нем номер телефона.
— Вот, — сказал он, складывая в несколько раз листок бумаги и подавая его Бликеру, — это мой личный, незарегистрированный номер телефона, которым мы будем пользоваться только во время этого расследования. Дайте его только тем из своих людей, которым вы абсолютно доверяете. Когда дело будет закончено, этот номер изменится.
Бликер в глубокой задумчивости еще и еще раз складывал бумажку.
— Есть еще кое-что, о чем я хотел бы вас спросить.