С нашего берега по немцам стреляло всё. Сделав своё дело, артиллеристы откатили свои орудия назад, уступив место пехотинцам, которые, не жалея патронов, стреляли по фашистам из винтовок и пулемётов «Максим». В этой свистопляске штрафники залегли без всякой команды, повинуясь инстинкту самосохранения.
Пролежав так с минуту, старший лейтенант понял, что боевую задачу с них никто не снимал, а стало быть, нужно продолжать работу, тем более что от этого зависел исход операции по прорыву. Егор привстал, а затем что было мочи закричал:
– Бойцы! Работать! Продолжаем работать, ребята!
Но никто из бойцов не поднялся. Тогда Егор приподнял тяжёлое бревно и, ухватив за конец, шатаясь, потащил к двум ещё не заделанным пробоинам. Стали подниматься и другие. Работа вновь возобновилась, только теперь уже под пронзительным свистом пуль.
– Ничего, ничего, братцы, быстрее сделаем – раньше уйдём отсюда, – подбадривал Егор взмокших от пота бойцов. – Ещё две пробоины, и наши танки пойдут бить этих сволочей.
Штрафники молча и беспрекословно выполняли тяжёлую работу, и каждый осознавал свою значимость в этом бою.
Поначалу немецкие пули были малодосягаемы для тех, кто находился на мосту, но когда противник постепенно начал передвигаться к основанию моста, среди штрафников резко возросли потери. Было убито пятеро и ранено девять человек. Видя это, Егор метнулся к основанию моста, где окопались пехотинцы и энкавэдэшники с пулемётами, ведя огонь по противнику. Подбежав к ним, Егор закричал:
– Ребята! Товарищи! Дайте нам оружие, мы закрепимся на том берегу у основания моста и не допустим немцев к нему.
Но никто из заградотряда не внял его увещеваниям, все продолжали вести огонь по немцам издалека.
– Ну тогда хоть прикройте нас с середины моста, иначе нас перебьют, как цыплят, а работы осталось чуть-чуть.
И Егор, не выдержав, с перекошенным лицом побежал к пулемётчикам.
Дорогу ему преградил один из энкавэдэшников и дал две короткие очереди: одну вверх, вторую возле ног Егора.
– Сволочи!!! – выругался старший лейтенант и, повернувшись, побежал к своим бойцам.
Огонь по штрафникам вёлся настолько плотный, что люди вынуждены были спасаться в двух наполовину заделанных воронках. Некоторые же штрафники залегли на мосту и, закрыв голову руками, мысленно готовились предстать перед Богом или чёртом.
Егор тоже заскочил в воронку. Чуть высунув голову, он увидел, как немецкие солдаты, петляя, короткими перебежками приближались к основанию моста.
– Ну всё, крышка, – безнадёжно произнёс старший лейтенант. – Во всяком случае, уже ни о какой работе не может быть и речи.