Мотме хотелось плакать. Выть от тоски и обреченности, понимания, что все ее действия только оттягивают неизбежный конец. Женщина всхлипнула, силой воли удерживая себя от рыданий. За что? Она не виновата! Это все Лея, эта дура! Всё она…
В спину повеяло холодом, Мон вскочила, опрокинув стул, но в кабинете никого не было. Женщина вздохнула, пытаясь справиться с расшалившимися нервами. Постепенно успокоилось бешено стучащее сердце, дыхание выровнялось… Мотма села, подтягивая к себе датапад. Она найдет выход. Кого-то… Что-то… Найдет.
* * *
Мир «Беш».
Люк задумчиво потер подбородок, слушая очередное распоряжение «сверху». Ситх долго думал, что ему делать с так неожиданно привалившим учеником. Он только раз говорил по голо, прислал голокрон с несколькими очень полезными техниками, и все. Казалось, что он совершенно занят или забыл о существовании ученика.
А потом, после нескольких недель затишья Палпатин отколол такой финт ушами, что даже Джинн впал в полную прострацию. Люка перевели из флота на поверхность, сделав генералом, а на его место встал Юларен.
Новость поразила всех без исключения. Люк с Энакином и Оби-Ваном долго молча созерцали приказ с длинным списком подписей, после чего Кеноби ненадолго вышел и вернулся с бутылкой коллекционного мандалорского Narcolethe – ликера, который практически невозможно было приобрести за пределами этой системы из-за дикой цены.
– Вы будете моей смертью, – меланхолично вздохнул магистр, тренированным движением опрокидывая рюмку. Скайуокеры только переглянулись, последовав его примеру.
Через пару месяцев Люк понял, что у Кеноби были все основания для этого заявления. Они мотались по всей галактике, став палочкой-выручалочкой. Совет засовывал сложившуюся команду из Скайуокеров и Кеноби в такие дыры, что даже Люк, которому пришлось прилично побегать во время бытия повстанцем, постоянно находился в полном ужаса удивлении. Они скакали от одной системы к другой, от одного мира к следующему, без передыха, без возможности сбросить напряжение: 212 штурмовой Оби-Вана, 501 легион Энакина и 909 Люка.
Дни превращались в недели, недели в месяцы, а месяцы потихоньку складывались в год. Они выполняли одну миссию за другой, передышки были краткими и редкими. Энакин сходил с ума от невозможности нормально пообщаться с женой, хорошо хоть Падме, вовсю пользуясь статусом сенатора, предпринимала все, что возможно, чтобы почаще навещать неуловимого супруга. Поначалу Люк даже не понимал, что вообще происходит. У него были смутные подозрения, подогреваемые рассуждениями Джинна, но только когда им предоставили краткий, на неделю, отпуск на Камино, совмещенный с подбором клонов для замены погибших, до парня начало доходить, что именно делает Палпатин.