Невольно постанывая, Кейт подтянулась на последнем камне и перекинула исцарапанные, кровоточившие ноги через парапет, поставив их на узкий выступ, проходивший по внутренней поверхности стены. Она не позволила себе даже вздоха облегчения.
Головы стали поворачиваться в ее сторону. Некоторые из поющих замолчали. Но Раду Фортуна и тот, кто называл себя Вернором Диконом Трентом, были слишком поглощены Церемонией, чтобы отвлекаться.
Не успел никто шевельнуться, как Кейт рванулась к Фортуне. Один раз она чуть не упала из-за трясущихся после подъема ног, но, скрипнув зубами, бегом преодолела остававшиеся десять футов. Она не стала раздумывать, какой вид имеет в глазах сотен собравшихся стригоев – свалившаяся из-за крепостной стены женщина с диким взглядом, с лицом, все еще перепачканным кровью Лучана, с окровавленными руками, в изодранной одежде.
Первым ее заметил Вернор Дикон Трент. Его глаза под набрякшими веками расширились, рука поднялась от резного подлокотника тяжелого кресла. Раду Фортуна повернулся и увидел ее мгновением позже.
Поздно.
Кейт поддала Фортуне плечом в грудную клетку. Тот сделал резкий выдох и уронил Джошуа. Быстро подхватив ребенка, Кейт начала пятиться. Джошуа стал ненамного тяжелее с тех пор, как его похитили; кожа у него была бледная, широко раскрытые глаза – слишком темные и напуганные. Он начал плакать.
Стригои зашевелились, из толпы донеслись крики и ругательства. Черные и красные капюшоны откинулись, орали охранники, пытаясь пробиться через площадку. К Кейт и ребенку тянулись руки. Она посмотрела на часы. 12:20.
Поспешно отступив назад, Кейт вскочила на нижний выступ зубчатой стены за несколько мгновений до того, как до нее добрался Раду Фортуна.
Фортуна и все остальные замерли в трех футах от парапета.
Кейт хладнокровно шагнула на камень повыше и вытянула руки с Джошуа над краем стены, крепко сжимая его тельце израненными, кровоточащими пальцами. Внешний слой красного шелка развернулся и затрепыхался на ветру.
– Ни шагу! – крикнула она. – Или я уроню его!
– Ты, психованная американская шлюха, – прошипел Раду Фортуна. Он стоял достаточно близко, чтобы Кейт могла разглядеть белую слюну в уголках его губ. – Не думай, что мы тебя отпустим вместе с ребенком.
Кейт вдруг почувствовала себя очень спокойной. Вот к чему привели ее все усилия. Так и должно было случиться. Джошуа перестал плакать и лишь слегка шевелился у нее в руках. Его ножонки были голенькими, и Кейт вспомнила, как они играли в ладушки этими ножками перед сном.
– Отдай нам ребенка, – приказал Фортуна, делая еще один шаг вперед.