Демонстрация осанки; поклоны; показать, научилась ли я пользоваться приборами, сервировать стол; величественно открывать дверь перед господами...
Конечно, я не упускала возможности покривляться за спиной хозяина: корчила ему рожи и показывала язык, - а Мари хихикала в кулачок, чем выдавала всю нашу «контору».
- Чем вы там занимаетесь, Десмонд? - строго обратился Рид однажды вечером.
- Ничем, сэр. То есть очень внимательно вас слушаю, сэр, - отрапортовала я почти без улыбки, стараясь подражать морде дворецкого. Послышался смешок служанки.
Господин Эрнау подозрительно выгнул бровь.
- Мне кажется, вы недостаточно хорошо вымыли пол, - многозначительно произнёс он.
- А мне кажется, вас сейчас раздует от самомнения, - тем же спокойным тоном пробормотала я, но сделала вид, что ничего не произошло. Рид выгнул другую бровь.
- Ты что-то сказал или мне послышалось?
- Я сказал, что отмыл пол до блеска и покрыл его защитным лаком. Можно смело пробовать на вкус.
- Кого пробовать? - не понял бедный хозяин.
- Пол, - невозмутимо отозвалась я и показала рукой: мол, приступайте к дегустации. Не знаю, как держалась Мари, но я - с трудом. Мои губы предательски дрожали в улыбке.
- Десмонд, - стараясь оставаться строгим, произнёс хозяин. - Разведите камин и подогрейте вино со специями, как делали в прошлый раз. Как вы это назвали?
- Глинтвейн, сэр, - отозвалась я и пошла на кухню. Точнее я сделала несколько шагов, но «новый» пол стал чрезвычайно скользким. Ноги поехали. Попыталась удержаться, размахивая руками, схватилась за Мари, но всё равно рухнула...
Рид встал у моей головы и посмотрел сверху вниз. Очень насмешливо посмотрел.
- Это карма, Десмонд, - произнёс он, переступил через меня и спокойно пошёл в гостиную.
- «Это карма, Десмонд», - поднимаясь, передразнила я.
- Как вы? - спросила Мари, улыбаясь.
- Норм, - показала пальцем «класс». Девушка уже привыкла к моим жестам и странным словечкам. Я не пыталась ничего объяснить, а она не спрашивала. Хорошая Мари.
Глинтвейн я готовила сама, напевая себе под нос весёлую мелодию из Простоквашино: «Кабы не было зимы...». Почему-то она мне вспомнилась и прилипла. А вообще в Хоут-Бруке холодает, но я так и не поняла, бывает ли тут снег. А хотелось. Хотелось запаха мандаринов и ёлку, как в детстве...
Мама пусть и была сумасшедшая, и временами она выпадала из реальности, позабыв о моём существовании, поэтому я рано научилась о себе заботиться и готовить, но до моих лет до восьми она регулярно на Новый Год клала под ёлку подарки: от себя и от Дедушки Мороза. И я верила в бородатого чудака, писала ему письма: иногда просто жаловалась, иногда заверяла, что я хорошая девочка, послушная, чтобы получить подарок. У меня было счастливое детство...