Неожиданно, прямо из воздуха, перед пикапом материализовалась Горгулья. И одним страшным ударом отправила Антиквара в последний полёт. Утёс, сорванный со станка, вместе с лентой отлетел в сторону Кирпича и, чуть не пришибив последнего, впечатался в землю. Раскалённый ствол зашипел в луже.
Элита тут же исчезла. Остатки своры воспряли и ринулись обратно к колонне. А Горгулья была уже там. Башенка бронемашины была оторвана, несчастный стрелок отправился под ноги топтунов, и те за несколько секунд растерзали беспомощное тельце. Солдат что-то понял и выскочил из своей БМД на платформе тягача. Помчался на другую сторону дороги. И вовремя! Элита была уже у тягача. Её блестящий чёрный панцирь возник перед бронемашиной. Горгулья не была дурой и понимала, что угроза в человеке, а не в железке. Я не знал, что делать, как помочь Солдату. Но продлить его жизнь мог попытаться. Тварь могла исчезнуть в любой момент, и я ударил по ней подавлением. И она не исчезла. Было видно, как она мчится за Солдатом в придорожную аллею молодых берёз.
- Ну! Кто-нибудь! Стреляйте!
Генерал тщетно пытался докричаться до экипажа третьей нашей брони - БРДМ. Но они как молчали с самого начала боя, так и молчали. Скорее всего, экипаж не успел добежать до своего тягача.
- Аа-аргх!
Кто-то заорал совсем рядом - это Кирпич менял ствол на валявшемся рядом "Утёсе". От его ладоней повалил дым. Запахло палёным мясом. Он попытался направить двухпудовую автопушку в сторону Солдата, но лишь слёзы бессилия выступили на его глазах. Святой добавил ленту и попытался помочь Кирпичу, но и вдвоём им удалось лишь нажать на гашетку; после короткой очереди, ушедшей в небо, оба улетели с криками отчаяния и боли в грязь.
Солдат мансил между берёз, элитник сносил их направо и налево, и те улетали, вместе с корнями и дёрном, то в поле, то на дорогу. Жить Солдату оставалось не более нескольких секунд.
И тут справа я услышал незнакомый голос:
- Дай-ка мне!
Усатый, невысокий мужик в такновом шлеме и немного разодранной химзащите, из под которой выглядывал бледно-жёлтый бушлат.
- Гыыть!
Уверенно взял в руки Утёс. Немного подсел на одну ногу, упёр его в пресс и так, держа на весу, втопил.
Короткие очереди пытались увести ствол в небо, но сила мужичка не давала это сделать. Очереди были невероятно точны. Лишь первой, пристрелочной, усатый танкист, так я его прозвал про себя, промазал. Больше промахов не было. Второй очередью Горгулье перерубило ноги. Третьей разворотило грудные пластины. Четвёртая и пятая партия бронебойно-зажигательных снарядов превратила тело элитника, лишившегося брони, в безжизненную груду вонючего мяса, костей и пластин.