– По-моему, следующим бьет мистер Сато. – обратился он к Трамбо.
– Конечно-конечно. – Среди японских слов Трамбо уловил «американец» и «сумасшедший». Плевать. Сато взялся за клюшку, и в ту же минуту из-за лавовых глыб появился Брайент. Никто, казалось, его не заметил. Как ни странно, Сато с одного удара попал в лунку. Все зааплодировали, кроме Гаса Ру, который до сих пор не поднял головы.
По пути к пятнадцатой лунке Брайент подошел к боссу и шепнул ему:
– Мне кажется, я заслужил премию.
Для полинезийской культуры характерно бинарное видение мира, при котором категории устанавливаются в противопоставлении. Наиболее распространенной является дихотомия мужчины к женщине, где «мужские» качества это доброта, сила, а «женские» – слабость и нечто темное, опасное, – но, парадоксальным образом, – по сути своей дающее жизнь.
Вильям Эллис, «Полинезийские исследования»
После ленча Элинор, Корди и Пол Кукали отправились на поле петроглифов. Тропа петляла между глыб аха, как гладкая лента, брошенная на каменистый пляж. Справа тянулись прибрежные скалы, слева остались пальмовые рощи и поля для гольфа. Элинор морщилась, когда к звукам ветра и волн добавлялись крики игроков.
– Когда Трамбо начал строить курорт, – сказал куратор, – мы обратились в Верховный суд штата, чтобы защитить петроглифы и древние рыбные пруды.
– А где же пруды? – спросила Корди Стампф.
– Вот именно. – Пол Кукали горько улыбнулся. – Прежде чем вышло решение суда, они засыпали пруды. Я угрожал международным скандалом, и петроглифы не тронули…, только проложили рядом с ними беговую дорожку.
Они остановились перед табличкой, поставленной рядом с невысокой скалой, на которой была изображена еле различимая мужская фигура.
– Это и есть петроглифы? – спросила Корди.
– Да.
– И сколько им лет? – Она наклонилась над рисунком, расставив свои крепкие ноги.
– Никто не знает. Но поселения здесь одни из самых древних на острове…, возможно, они относятся ко времени прибытия первых полинезийцев. Это было тысяча четыреста лет назад.
Корди присвистнула.
– А это что за круглые дырки?
Пол и Элинор тоже склонились над скалой.
– Их называют «пико», – объяснил куратор. – Когда младенцам обрезали пуповину, ее клали в эти отверстия и закладывали их маленькими камнями. Люди шли издалека, чтобы спрятать здесь пуповину своих детей. Можно только догадываться, почему этому месту приписывалась такая большая мана.
Корди хотела задать очередной вопрос, но Элинор опередила ее.
– Мана – это духовная сила, – сказала она.
Пол кивнул:
– Древние гавайцы считали, что маной обладает все, но некоторые места вроде этого считались особенно могущественными.