Дьюан просмотрел страницы старых фотографий, которыми доктор Пристман проиллюстрировал свою книгу… Строительство Старого Централа…Старый Централ в 1876 году… И еще много, много страниц выцветших, имевших оттенок сепии, фотографий, сделанных той, медленной фотосъемкой. Церемония открытия Старого Централа поздним летом 1876 года; пикник на школьном дворе в честь Отцов-Основателей в августе того же года; в Старый Централ входит первый класс, двадцать девять учеников, которые, должно быть, просто затерялись в огромном здании. Церемония прибытия колокола в железнодорожное депо Элм Хэвена, происходившая чуть раньше.
Набранный крупными буквами заголовок под последним фото гласил: МИСТЕР И МИССИС ЭШЛИ С МЭРОМ УИЛСОНОМ ВСТРЕЧАЮТ КОЛОКОЛ БОРДЖИА, ПРЕДНАЗНАЧЕННЫЙ ДЛЯ НОВОЙ ШКОЛЫ. Ниже шли буквы чуть меньше:
Исторический колокол увенчает цитадель знаний и гордость нашего округа.
На этой фотографии взгляд Дьюана чуть задержался. Сколько он помнил, башня Старого Централа была заколочена и опечатана. И он никогда не слыхал никаких разговоров о колоколе, а уж тем более о колоколе Борджиа.
Мальчик наклонился чуть ниже. На старой фотографии колокол был изображен еще в лесах, стоящий на железнодорожной платформе. Сам колокол находился в тени, но было видно, как он огромен: в два раза выше двух мужчин, стоящих рядом и крепко сцепивших руки в рукопожатии: один из них, с усами, в парадной одежде, стоял рядом с нарядной женщиной и видимо являлся мистером Эшли, второй, пониже ростом, с бородой и в котелке, был мэр Уилсон. Колокол в основании имел футов восемь – девять. Хотя старое фото было слишком плохого качества и не могло передать детали, например, повозка на заднем плане, казалось, была запряжена какими-то призраками а не лошадьми, поскольку выдержки не хватало для того, чтобы передать движение, но Дьюан, используя стекла очков в качестве линз, сумел разглядеть, что по бордюру основания идет какая-то надпись.
Он откинулся назад и попытался сообразить, сколько же может весить колокол десяти-двенадцати футов высотой и восьми-девяти шириной. До расчетов дело не дошло, но одна только мысль, что над головами его и других ребят на подгнивших от времени бревнах покоится такая штука, заставила его поежиться. Нет, разумеется его там давно нет.
Следующие несколько часов Дьюан рылся в других сборниках Исторического Общества и еще один час провел в пыльном «архиве» – длинном, узком закутке, где обедали миссис Фрейзер и другие библиотекарши – листая высокие тома переплетенных старых подшивок газеты «Бдительный Страж Оук Хилл», которую отец Дьюана неизменно называл не иначе как «Слезливая Сторожиха Оук Хилл».