– Я кое-что принес для тебя, Минк, – и он показал принесенную бутылку. На улице у него не было времени прочесть этикетку, а тут было слишком темно. Майк только надеялся, что не прихватил флакон с очистителем в подвале у Дома. Хотя было не похоже, что Минк особенно заметил разницу.
Красные, в прожилках глазки алчно блеснули, когда перед ними мелькнули вожделенные формы неожиданного подарка.
– Ты принес это мне?
– Ага. – Майк почувствовал себя злодеем, когда чуть отодвинул бутылку назад. Это было все равно, что дразнить щенка. – Только я хочу взамен кое-что получить.
– Черт. – Изо рта старика до Майка долетали пары алкоголя и гадкий запах. – Вечно так. Ладно, сынок, выкладывай, чего тебе? Хочешь, чтоб старина Минк сгонял в лавочку за куревом? Или купить тебе пива у Карла?
– Не-а, – помотал головой Майк, становясь на колени. – Я отдам тебе вино, если ты мне что-то расскажешь.
Шея Минка даже чуть вытянулась, с таким вниманием он глядел на Майка. Голос был переполнен подозрением.
– Чего рассказывать?
– Расскажи мне, пожалуйста, о том негре, которого повесили в Старом Централе вскоре после Нового Года, в 1900, – прошептал Майк.
Он ожидал, что старый пьянчуга скажет, что он ничего не помнит. Так оно вполне и могло быть, для этого мозг старика был достаточно разрушен алкоголем. Или скажет, что его тогда здесь не было. Или же что ему было всего десять и он все забыл. Все это вполне могло быть правдой, но вместо этих слов из груди старика вырывалось только хриплое дыхание. Затем Минк протянул к нему обе руки, будто готовясь принять ребенка.
– Лады, – сказал он.
Майк отдал ему бутылку. Старик странно долго возился с ее горлышком, бормоча:
– Что за черт, здесь настоящая пробка, что ли?
Затем послышался тихий хлопок и что-то ударилось в крышу над головой Майка. Он испуганно отпрянул, услышав как Минк сначала выругался, а потом рассмеялся своим особенным, кашляющим смешком:
– Вот черт, да ты знаешь, что мне принес, сынок? Шампанское! Настоящая ломбардская шипучка!
Майк не мог разобрать по голосу старика хорошо это или плохо. Но предположил, что хорошо, услышав как тот сделал пробный глоток, поперхнулся, затем снова жадно припал к бутылке и стал пить более размеренно.
Вот так, между глотками и вежливо подавляемой икотой, Минк повел свой рассказ.
Выглядывая из-за сальной головы Конгдена ребята разглядывали особняк мистера Денниса Эшли-Монтэгю, видневшийся сквозь кованую решетку ворот. Дейл подумал, что это первый настоящий особняк, который он увидел в жизни: стоящий позади нескончаемых акров идеально зеленого газона, окруженный густым лесом, и сооруженный на самом краю утеса над Иллинойс Ривер, особняк представлял собой нагромождение кирпича, острых шпицев и ромбовидных зарешеченных окон в стиле Тюдор. Его стены до самых карнизов были увиты плющом. Позади ворот полукруглая подъездная аллея – асфальтовое покрытие которой не шло ни в какое сравнение с заплатанным бетоном Гранд Вью – грациозно склонялась к высокому крыльцу в сотне или даже больше ярдов от ворот. Низкие фонтанчики с тихим кап-кап-кап орошали различные уголки газона.