– Смотри-ка, – сказал вдруг Лоуренс, вскочил и подбежал к колее, оставшейся в результате торможения. – Что это такое?
Оба мальчика подошли к нему поближе.
– Суслик, наверное, – предположил Дейл.
– Слишком большая борозда, – покачал головой Майк.
– Наверное, кто-то рыл канаву для того, чтобы проложить новые трубы, вот и остался эта борозда, – продолжил тогда Дейл. И показал дальше – Смотри. Вон там другой. И они оба ведут к школе.
Майк подошел ко второй колее и, продолжая жевать травинку и пошел вдоль нее, пока она не исчезла под тротуаром около школы.
– Не к чему прокладывать новые трубы.
– Почему это? – спросил Лоуренс.
Майк махнул рукой в сторону школы.
– Скоро все это снесут. Через пару дней, как только выгребут отсюда мусор, даже окна выломают. Если они…, – при этих словах Майк замолчал, медленно обвел взглядом карнизы и отошел назад.
Дейл подошел к нему.
– Что?
– Посмотри сюда, – Майк показал рукой. – Видишь центральное окно на этаже старших классов?
– Не-а, – как ни щурился Дейл, он ничего не увидел. – А что?
– Кто-то только что смотрел оттуда, – сказал Лоуренс. – Я тоже видел чье-то белое лицо, и оно сразу исчезло.
– Не чье-то, – уточнил Майк. – Это был Ван Сайк.
Дейл оглянулся через плечо, глянул мимо школы, на поля за ней. Тень деревьев и расстояние мешали ему разглядеть, стоял ли возле стадиона все еще грузовик.
Почти тут же из школы вышли миссис Кук, Корди, Барни и Старая Задница Дуплетом, перекинулись несколькими словами на прощание, расселись по машинам и поехали в разных направлениях. На месте оставалась только машина доктора Руна, и как раз, когда уже стемнело, а Дейла и Лоуренса позвали домой, он тоже вышел, запер школьную дверь и уехал в своем похожем на катафалк бьюике.
Дейл, уже стоя в дверях своего дома, не сводил взгляда с дверей школы, пока мама не велела ему идти накрывать на стол. Ван Сайк не появлялся.
После обеда Дейл еще раз внимательно оглядел двор школы. Вечерний свет касался только верхушек деревьев и обшарпанного зеленого купола башни. Весь остальной мир был погружен в темноту.
Субботнее утро, первое субботнее утро лета, а Майка О'Рурка угораздило проснуться на рассвете. Он прошел в полутемную гостиную проведать Мемо – едва ли она вообще теперь когда-либо спала – увидел бледный отсвет солнца на коже и блестящий глаз, все остальное было неподвижным ворохом одеял и шалей и убедился, что она жива. Потом Майк подошел и поцеловал ее, ощутив при этом легкий запах, в котором чувствовался едва заметный намек на начало распада, того самого распада, которым днем раньше несло от страшного грузовика. Мальчик вышел на кухню. Отец уже встал и теперь брился, стоя перед краном, из которого текла холодная вода. К семи часам утра ему нужно уже быть на пивоварне Пабста в Пеории, а до города больше часа езды. Отец Майка был очень крупным – при росте шесть футов он весил не меньше трехсот фунтов