- Вернемся к обычному изображению, - сказала Дем Лиа, и тут же вновь возникли звезды, кольцевое дерево, порхающие, словно бабочки, Бродяги и замедляющая движение "Спираль". Изображения Бродяг были даны в другом масштабе, чтобы их можно было разглядеть. - Сайге, - попросила Дем Лиа, пригласи, пожалуйста, всех остальных ИскИнов.
Улыбчивый монах поднял брови.
- Всех сразу?
- Да.
Они появились быстро, но не мгновенно - сначала одна виртуальная фигура, потом вторая...
Первой возникла благородная Мурасаки - маленькая, ниже даже миниатюрной Дем Лиа, и при виде ее древнего одеяния - халата-кимоно - у командующей захватило дыхание. "И такую красоту на Старой Земле воспринимали как должное", - подумала Дем Лиа. Мурасаки вежливо поклонилась, не вынимая миниатюрные ручки из рукавов халата. Личико ее было выкрашено почти в белый цвет, глаза и губы густо подведены, а длинные черные волосы убраны так затейливо, что Дем Лиа, предпочитавшая короткую стрижку, даже представить себе не могла, сколько труда надо затратить на расчесывание и укладку такой массы волос.
Секунду спустя на свободное место по другую сторону виртуальной "Спирали" уверенно шагнул Иккю. Этот ИскИн выбрал себе личность постарше: давно умерший поэт дзэн выглядел на семьдесят, ростом был повыше других японцев, совершенно лысый, с глубокими морщинами заботы на лбу и морщинками смеха вокруг живых глаз. Еще до полета Дем Лиа в базе данных по истории прочитала об этом монахе, поэте, музыканте и каллиграфе пятнадцатого столетия: кажется, когда историческому Иккю исполнилось семьдесят, он влюбился в слепую певицу на сорок лет его моложе и привел в ужас молодых монахов, когда перевез возлюбленную к себе в храм. Дем Лиа он нравился.
Следующим был Басе. Великий поэт хайку являлся в виде долговязого японского крестьянина семнадцатого столетия, одетого в коническую шляпу и сандалии своего сословия. Под ногтями у него всегда была земля.
Изящно вошел в круг Рекан. Этот был одет в красивые одежды небесного цвета с золотой оторочкой. Длинные волосы забраны в хвост.
- Я попросила вас собраться здесь из-за сложностей предстоящей встречи с Бродягами, - решительно начала Дем Лиа. - В судовом журнале я прочла, что один из вас возражал против выхода из пространства Хоукинга в ответ на сигнал бедствия.
- Это был я, - ответил Басе. Он говорил на современном английском языке Священной Империи, но голос его звучал низко и рокочуще, как у древнего самурая.
- Почему? - спросила Лиа. Басе махнул рукой.
- В согласованных приоритетах такое событие предусмотрено не было. Я считал, что оно создает слишком большую потенциальную опасность и слишком малую потенциальную выгоду для нашей реальной цели: поиска планеты для колонизации.