Годы занятий хореографией подарили ей гордую осанку и изящество движений. Ее талия такая же тонкая, как в 18 лет. Глаза… с глазами все в порядке. Их два. Нина тихонько рассмеялась. Чем она занимается? Пытается взглянуть на себя глазами мужчины? Это глупо и вряд ли возможно. Хватит страдать ерундой.
Она опустила взгляд, увидела свои голые ноги и вспомнила — у нее же есть красные туфли! Те самые, которые ей буквально запихала в чемодан любимая подруга Настя. Надев их Нина поняла: она великолепна. Руслан будет сражен. Что? Неужели все эти кривлянья перед зеркалом из-за него? Она втайне надеется, что он позвонит и пригласит ее на ужин? Да. Так и есть. Ей очень-очень хочется, чтобы он позвонил.
— Горыныч, пошли пожрем, — Пашка умоляюще смотрел на него.
— Сначала душ.
— Я обед проспал.
— И что? Прямо сию минуту умрешь от истощения? Я тоже, между прочим, не обедал.
— Тем более! Пошли!
— Сказал же — душ. Потом еда. Как раз ужин начнется. Со шведским столом, как ты любишь. Там и набьешь себе брюхо.
Пашка громко сглотнул.
— Я до ужина не доживу!
— Ну, тогда иди один.
— Одному скучно. Я и так весь день тебя не видел.
— Соскучился, родной? — Игорь расплылся в улыбке. — Ну, пошли, потрешь мне спинку.
— Да иди ты!
— Лучше ты иди. Поешь. А то ты уже на меня голодными глазами смотришь. Я опасаюсь каннибализма.
Пашка все же увязался за Игорем. По дороге в корпус он болтал без умолку, видимо, устал от долгого молчания. Но в номер к Игорю не зашел, и очень скоро стало ясно, почему. Посреди кровати, раскинув свои уродливые надувные ноги, лежала медсестричка Фани. Игорь схватил куклу, метнулся на балкон и перебросил ее через перегородку. Через пару секунд раздался стук в дверь. Недоумевая, кто бы это мог быть, Игорь открыл.
На пороге стояла Фани. Конечно, не сама. Ее придерживал Пашка, вытянув руку из-за своей двери. Игорь захлопнул дверь. Он стянул футболку, открыл шкаф, потом обернулся… и едва не вскрикнул. Фани сидела в кресле. Шторка позади нее подозрительно топорщилась. Игорь подошел и увидел Пашкины волосатые ноги. Он резко отдернул штору и схватил друга за горло.
— Мне сегодня весь день хотелось кого-нибудь придушить, — произнес он зловещим шепотом. — Ты очень вовремя под руку подвернулся.
— Горыныч, пусти, — заверещал Пашка. — Я больше не буду.
— В твоих же интересах, чтобы это было правдой.
Игорь развернулся и ушел в душ.
Когда он вернулся, Фани все еще сидела в кресле, в соседнем восседал Пашка.
— Что-то я не понял, почему вы двое все еще здесь?
— Я никуда не уйду, — пропищал Пашка тоненьким голоском, прикрыв рот ладонью. — Возьми меня! Тебе со мной будет очень хорошо.