– Это так, – согласилась Кэролайн. – Готова поклясться, она мне как сестра.
Как знать, может со времени она ею и станет.
Вслух я этого не произнес, но подумал, что Бингли не только приятный человек, но и достаточно состоятельный, чтобы претендовать на руку Джорджианы, из него получился бы хороший муж. Раньше я не имел намерения выдавать её замуж до достижения двадцати одного года, но после истории с Уикхемом стал подумывать, не поспешить ли с этим. Брак с Бингли оградил бы её от посягательств подобных типов. Не думаю, однако, что Меритон подойдет ей, поэтому если Бингли задумает переехать куда–нибудь, я поддержу его в таком намерении. Хотелось бы, чтобы она жила поближе ко мне – может, в Дербишире, а может в Чешире.
Бал, наконец, закончился, и мы вернулись домой.
– Никогда не встречал более милых людей и столь красивых девушек, – поделился своими впечатлениями Бингли после того, как мы расположились в нашей гостиной. – Все так добры и внимательны. Все просты и открыты. Я сразу почувствовал себя своим в их обществе. А мисс Беннет – не могу себе представить даже ангела, прекраснее её!
Взгляд Кэролайн был полон сарказма. Недавно в Брайтоне мы слышали от Бингли, что мисс Харт прекрасней всех на свете. А в Лондоне таковой была мисс Паретер… Похоже, в Меритоне на эту роль избрана мисс Беннет.
– Милая девушка, – не стала спорить Кэролайн.
– Очень милая, – включился я. В таких случаях Бингли нужно воспринимать с легким юмором. – Улыбается, правда, слишком много.
– Действительно, улыбка не сходит с лица, – поддержала меня Луиза, – Но все же очень миленькая. Думаю, с ней можно было бы подружиться, пока мы здесь. Не так ли, Кэролайн?
– В любом случае, – согласилась Кэролайн, – мы нуждаемся в ком–нибудь, кто способен скрасить нам здешнюю скуку и развлечь, когда джентльменов нет с нами.
Единственное, что вспомнилось мне, когда я писал эти строки, было то, с каким выражением посмотрела на меня мисс Элизабет Беннет, услышав мои слова, что она не столь хороша, чтобы нарушить мой душевный покой и заставить меня пригласить её на танец. Это должно было бы прозвучать как шутка. Я не подозревал, что она слышит меня, да слова эти вообще не предназначались для её ушей. Что это я так забеспокоился о её чувствах? Характер у неё, судя по всему, решительный, и если она пошла в матушку, мои слова не заденут её. А эта неприятная дама резко осудила меня за моё замечание и тут же охарактеризовала меня окружающим как неимоверного гордеца и самого отвратительного человека в мире; более того, выразила надежду, что я более никогда не появлюсь в здешних местах.