– Я направлялся в Лонгборн, чтобы осведомиться о вашем здоровье, но теперь вижу, что вам гораздо лучше. Рад убедиться в этом, – обратился к ней Бингли, притронувшись рукой к шляпе в знак приветствия.
– Благодарю вас, – ответила она, мило улыбаясь.
– Бледность сошла с вашего лица, а румянец вернулся.
– Свежий воздух действует на меня благотворно.
– Вы направляетесь в Меритон? – поинтересовался Бингли.
– Да.
– Надеюсь, вас не утомила прогулка, – он нахмурился.
– Спасибо, ни в коей мере, она пошла мне только на пользу. Я столько времени провела в доме, что рада любой оказии выйти на воздух.
– Я всегда чувствую то же самое. Даже если я нездоров, не могу дождаться первой же возможности оказаться вне дома.
Они продолжили разговор в том же духе. Бингли глядел на мисс Беннет так, будто она избежала смерти от чумы, а не излечилась от обычной простуды. Мне же в течение их разговора приходилось делать усилия, чтобы не посмотреть на Элизабет. Для этого я старательно рассматривал остальных членов семейства. Присутствовали три младших девицы Беннет – одна держала в руках Книгу Псалмов, а две другие непрерывно хихикали, их сопровождал неизвестный мне полный мужчина. Судя по одежде, он принадлежал к церковному сословию. Пока я мысленно связывал духовную книгу в руках одной из девушек с этим священнослужителем, я увидел нечто, что повергло меня в шок. Группу довершали два джентльмена. Одним из них был мистер Денни, офицер, которого мы с Бингли уже встречали, а вот вторым оказался Джордж Уикхем.
Джордж Уикхем! Отвратительный тип, который оказался недостойным доверия моего отца и который чуть не погубил мою сестру! Встретить его в такое время и в таком месте… Это было невообразимо.
Я–то думал, что с ним покончено! Я–то надеялся никогда больше его не увидеть. И вот он передо мной, непринужденно беседует с Денни так, будто ему дела нет ни до чего. Думаю, его действительно ничто не беспокоило, потому что в этой жизни никто его не интересовал, кроме себя самого.
Он повернулся ко мне. Я почувствовал, что бледнею, а он покраснел. Взгляды наши встретились. Гнев, отвращение и презрение были написаны на моём лице. Однако он быстро оправился от замешательства, и к нему вернулась его обычная наглость. Он поприветствовал меня! Приветствовал! Меня! Я было отвернулся от него, но гордость взяла верх – не следовало устраивать сцены на публике, и я заставил себя кивнуть ему в ответ.
Однако моя вежливость обманула не всех. Краем глаза я увидел, что мисс Элизабет Беннет обратила внимание на то, как мы обратились друг к другу, и напряженность между нами не осталась незамеченной. Она поняла, что не всё ладно в наших отношениях.