Когда я открыла дверь в мой номер, первое, что я увидела, был мой муж, нервно вышагивающий по гостиной. Как только он меня увидел, он бросился ко мне, быстро захлопывая дверь за моей спиной.
— Ты где пропадала всё это время? — Он заметил чемодан в моей руке. — И это что такое?
— Шшшш! — Я прижала палец к губам и прошептала: — Это радио. Я взяла его с собой.
Генрих смотрел на чемодан так, как будто это была граната, и я только что выдернула из неё кольцо.
— Ты сделала что?!
— Взяла его с собой. Я подумала, а вдруг пригодится в будущем? — Чемодан был такой тяжёлый, что я уронила его на пол и хихикнула.
— Аннализа, ты что, пьяна?
— Совсем чуть-чуть.
Я попыталась было снять туфли, но потеряла равновесие и наверняка упала бы, если бы Генрих не поймал меня и не прислонил к двери.
— Где ты так напилась?
— Я была с группенфюрером Кальтенбруннером. Он пригласил меня в ресторан. Он увидел меня с чемоданом и взял его у меня. Если бы не он, гестапо точно бы меня поймали. Видишь? Он не такой уж и плохой. Он даже предложил мне работу в Вене.
— Работу? Какую ещё работу?
— Не знаю, какую-то работу в офисе. Он не вдавался в подробности.
— Что именно он сказал?
— Он сказал: «А почему бы вам не переехать в Вену и не работать у меня? Обещаю, что вы ни в чем не будете нуждаться». Вот его точные слова.
Генрих вдруг рассмеялся.
— Он хочет, чтобы ты стала его любовницей.
— Что? — Я замотала головой, отмахиваясь от нелепейшего, в моих глазах, предположения мужа. — Он вообще ничего подобного не говорил!
— А что ты подумала он имел в виду под «ни в чем не будете нуждаться»?
— Ну не знаю. Зарплату?
Генрих расхохотался ещё сильнее.
— Какая же ты наивная, маленькая девочка, богом клянусь! Правильной интерпретацией его слов было бы следующее: «Почему бы вам не переехать в Вену, чтобы я снял для нас уютное гнёздышко, где я буду навещать вас после работы? А так как я дам вам очень хорошую позицию в офисе, когда мне будет одиноко во время обеденного перерыва, будете составлять мне компанию. А я сделаю так, что у вас будет всё, чего только пожелает душа любовницы генерала».
Всё ещё слегка покачиваясь, я слегка прищурила глаза на мужа, пытаясь понять, соответствовали ли его намёки правде.
— Ты уверен, что он именно это имел в виду?
— На сто процентов. Я ведь тоже мужчина.
Мне это почему-то показалось очень забавным, и я снова захихикала. Я вдруг подумала, какой у меня был красивый муж и забросила руки ему на плечи.
— Поцелуй меня, Генрих. Ты такой красивый сегодня.
— Господи, да ты и вправду жутко напилась! Я рад, что группенфюрер Кальтенбруннер тебя вовремя отвёз домой, а то бы ты к нему целоваться полезла.