Покинув центр круга, я сел за пустующий стол, сделанный из кусков дерева, пластика и жести. Согревая о кружку руки, потихоньку потягивал чай, ожидая, когда колыхающаяся толпа разойдется. Прошло минут пять, а народ и не думал расползаться по своим углам. Антипий рявкнул. И старички начали разбредаться. Я как раз допил чай и присоединился к опытному охотнику, что снова достал из самодельных ножен длинный нож.
Следующие полчаса я внимательно наблюдал за процессом снятия шкуры. Не только я — многие смотрели, взобравшись на этажи нар или встав на лавки. Наблюдали, но не подходили. Антипий управился быстро, не забывая тыкать ножом и объяснять, как правильно оттягивать шкуру, где подрезать, а где достаточно просто хорошенько потянуть кожу в сторону. Следом он вспорол мышцы брюшины и наружу выпали внутренности. Охотник цепко глянул на меня. Глядя на кишки, я остался бесстрастен, продолжая наблюдать. Одобрительно хмыкнув, старик сделал еще пару надрезов и наружу величественно выплыла гигантская колбаса перетянутого в нескольких местах желудка. Вытащив ее полностью, Антипий облегченно выпрямился.
— Вот и все. Наши дела закончились. Остальные уже они сделают. Почаевничаем?
— С удовольствием — кивнул я.
— Что покрепче будешь?
— Тут откажусь. С мороза еще не пришел в себя.
— Одобряю. Я тоже, пожалуй, только чайком обойдусь.
Усевшись, мы получили еще по кружке чая — даже просить не пришлось. Антипию еще подали мокрое полотенце, и он вытер руки. Я заметил, что вытирать особо и нечего было — охотник все проделал крайне профессионально, испачкав руки по запястья, не больше, а на одежде ни одной капли. Некоторое время мы молчали, смотря на сгрудившихся вокруг туши людей. Сверкали лезвия ножей, кто-то сердито покрикивал, женщины начали таскать куски мяса в тарелках, относя их к составленным около котла столам. У печи священнодействовал высокий седобородый старик, длинными щипцами умещая «поленья». Весь Холл гудел, пребывал в голодном нетерпении.
Могу их понять. Кормят трижды в день, наливают щедро, но суп — это суп. Переваривается быстро и снова приходит ощущение голода. Мясо куда сытнее. Хотя вряд ли большое количество пойдет на пользу стариковским желудкам. Но хотя бы крепкий бульон похлебать — уже дело.
— Спрашивай, парень — предложил Антипий.
Еще один человек избегает называть меня Гниловозом. А я все так же не собираюсь менять прозвище на что-то более благозвучное. Равно как и говорить кому-либо, как меня зовут на самом деле. К чему?
— Как здесь житье-бытье? — спросил я с готовностью.