Я никак не могла запомнить его имя, но нас всегда обслуживал именно он.
— Грасия. — выдавливаю я, стараясь унять расплывающуюся улыбку до ушей. Здесь все такие расслабленные и счастливые наслаждаются жизнью, никуда не торопясь и не боясь. Здесь никто не знает, что такое суета.
Если человек упадёт на пол и будет умирать от сердечного приступа, никто даже не сможет ускориться, чтобы оказать ему оперативно помощь. Порой мне кажется, что в этом прекрасном месте люди вообще не умирают, они бессмертны. Вокруг так много пожилых людей, гуляющих и распевающих вино в ресторанах, никогда не видела в Москве такое количество пенсионеров вечером…
— Мне кажется, он к тебе клеится. — с очень серьезным выражением лица и заговорщическим голосом сообщил мне Макс. — Луке бы это не понравилось.
— Он просто любезный итальянец! Как и все официанты! — Я закатила наиграно глаза.
— А я не про официанта. — у малого такой комический вид, что трудно сдерживать смех. — Думаешь, он всем тут организовывает столики? Зуб даю, что он считает тебя матерью — одиночкой! Ну или он педофил и положил на меня глаз!
Вздыхаю, мысленно благодаря всевышнего, что его умозаключения не слышит Лука, тот бы уже раскатал итальянца скалкой и заправил салями, если не пустил на макароны. В том, что Макс вырастит настоящим Гроссерия со всеми дьявольскими замашками, у меня не было сомнений. Мальчик рассказал мне, что произошло по дороге в аэропорт и как он нажал на курок, как ему снятся кошмары. Но страшно ему не от того, что он убил человека, а потому что не успел сделать это раньше, не спас Ханзи.
Он растёт настоящим смелым мужчиной, но мне так хочется, чтобы он побыл еще ребенком, насладился беззаботным периодом жизни.
В словах Макса есть доля правды, итальянец никогда не позволял себе ничего лишнего, всегда был учтив и деликатен по отношению ко мне. Но он не всем своим постоянным клиентам придерживал столик, не ко всем подсаживался и мило беседовал, и в качестве комплимента с собой давал ароматную пиццу с горгонзолой, которая мне так нравилась.
— Я буду равиоли в апельсиновом соусе и фирменный лимонад. — сказала я, откладывая пухлое меню, в которое заглядывала ради приличия, я уже наизусть знала меню.
— Мне — Неаполитанскую пиццу и колу. — пробормотал Макс, зевая. Черные волосы упали ему на лоб, делая его еще большим сорванцом. В будущем он разобьёт не одно женское сердце: он очень умён и уже сейчас из него так и льётся сарказм, у него очень красивые черты лица и пронзительные глаза.
— Алисия! Белла! — к нашему столику направлялся Гектор, шеф-повар и владелец заведения. Мужчина лет сорока с густыми темными волосами и ореховыми глазами сел рядом с нами, беря мою руку и поднося к своим губам.