Но тело Луки так и не нашли. Нельзя сдаться. Он жив. Не могу объяснить, просто знаю, чувствую это.
— Алиса, если бы Лука был жив, мы бы уже узнали, он бы подал нам знак или весточку. — Майлз вздыхает слишком громко, раздражающе, хочется плакать от такого звука.
— он мог притаиться. Или же они его все еще держат. — обвожу взглядом всех присутствующих. Не люди — призраки. Ласково задерживаюсь на Максе, который заснул на кушетке. — нам нужен отдых. Здоровый сон пойдёт только на пользу. Думаю, отправить Макса к Ханзи…
— Хорошая идея, а пока, Захар отвезёт тебя на новое место. — устало проговаривает Майлз. — а мы с Аланом планируем напиться в хламину.
Как же я устала от бесконечных новых мест с холодными постелями, чужими и незнакомыми, без него. Все чего мне хочется — ощутить тяжесть родного тела, простое прикосновение, запах, его дыхание в моих волосах. Почему так не хватает самых простых вещей?
Стискиваю кулаки, приказываю себе собраться. Я не буду думать об этом сейчас, все эмоции, когда Лука вернётся.
Все мои движения машинальные, как во сне. Захар берет на руки Макса, не желая его будить. Мальчик, итак, ведёт себя как взрослый, но ему нужно детство. Ему нужно общаться с ровесниками, учиться в школе. Ханзи сейчас сможет позаботиться о нем лучше, чем я.
Я не уберегла своего ребёнка… жгучая отравляющая боль с этой мыслью растекается по всему телу, подкашивая ноги.
На улице снежная вьюга с нулевой видимостью, мне даже становится холодно. На мне только туфли на каблуках, ничего другого я не хочу надевать, и легкий костюм. Только так я могу передвигаться, в его костюмах, как в броне.
Позади идёт Майлз, придерживает меня слегка под локоть, чтобы я не упала по дороге к машине.
— А… — он не успевает договорить, потому что уже знакомый по звуку хлопок раздаётся совсем рядом. Секунды, на наших лицах испуг и недоумение. Мы в четырёх метрах от машины замираем, спасительных метрах, потому что когда до Майлза наконец доходит — он с силой тянет нас назад на землю в снег.
Я чувствую сначала холод от снежного покрывала, а потом мои щёки резко опаляет жар. Ничего не слышу. Ничего не понимаю. Уши заложило от взрыва. Время замедляется.
Поднимаюсь на локтях, смотрю на своих спутников, пытаюсь понять, что с ними. Нас спасают крупные хлопья снега, они тушат пожар, не дают ему разгореться сильнее, охватить нас. Захар прижимает испуганного Макса, говорит ему тёплые слова утешения.
Майлз что-то кричит, по губам я понимаю что нужно назад в больницу. По нам ещё стреляют, но я ничего не слышу.
Из-за угла улицы тени в белых костюмах двигаются к нам, при таком снегопаде еле различаю их. Я цепенею от страха. На моих глазах расстояние между нами сокращается, а я никак не могу побороть страх, заставить подняться и начать движение. Во внутреннем кармане пиджака хранятся тонкие ножи, как иглы. Мысль о них меня успокаивает.