Приняв душ в своей комнате, Ноа оделся и направился в детскую. Эта комната когда-то была спальней Кьяры, поэтому была достаточно большой, чтобы в ней хватило места мебели для обоих детей. Вторую кроватку, которую он вчера велел в первую очередь доставить и собрать, уже поставили и в ней мирно посапывал младенец, а вот Тори уже проснулась. Амелия кормила ее из бутылочки, держа на руках, а няня раскладывала новую одежду малыша Роумана, которую доставили вместе с мебелью, по шкафчикам.
- Доброе утро! - тихо поздоровался он с порога.
Няня ответила на приветствие, а Амелия лишь посмотрела на него, обдавая холодом, и снова вернулась взглядом к малышке на своих коленях. Достав телефон из кармана брюк, Ноа отключил через приложение съемку и аудиозапись, которые велись в комнате круглосуточно, и приказал няне выйти, а когда она ушла, сел напротив Амелии.
- Нам нужно поговорить, - сказал он ей.
Девушка делала вид, что его в этой комнате нет. Вот ведь, упрямица!
- Хорошо, - вздохнул он. – Тогда просто слушай. Во-первых, я хочу извиниться за свое вчерашнее поведение. Я не привык просить, Амелия, но сейчас я это делаю. Пожалуйста, попытайся понять причину моего решения и бесстрастно, отбросив эмоции, подумать над тем, что я скажу! Роуман – твой сын и ты имеешь все права на него, но я прошу тебя добровольно отказаться от этих прав, и, передать их мне и Кьяре. Перед тем, как я отослал вас с ней в Дорсет в прошлом году, я уже думал о способах сделать так, чтобы твой ребенок получил статус законнорожденного и одним из этих способов был ваш брак с Джастином.
Амелия побледнела и с испугом посмотрела на него, прекратив, наконец, притворяться статуей.
- Не волнуйся, этот вариант я давно отмел. Я и подумать не мог, что ты захочешь оставить Роумана себе, ты ведь так настаивала на аборте, поэтому я решил воспитать ребенка, как нашего с Кьярой, и, когда я вернулся пару недель назад, я искренне считал, что Тори и есть этот ребенок. Я не знал, что Кьяра беременна, и ты понимаешь, почему эта возможность не могла прийти никому в голову. Даже думая, что Тори – дочь Джастина, которого я, поверь мне, искренне ненавижу, я полюбил ее. Потому что она всего лишь ребенок и не несет ответственности за поступки своих родителей. Думаю, ты пришла к той же мысли, раз приняла своего сына.
Из глаз девушки закапали слезы. Тори давно закончила есть и теперь беспокойно ерзала на ее руках, так что Ноа взял ее, видя, что Амелия ушла в себя.
- Амелия, я клянусь тебе, что никогда не буду стоять между тобой и твоим сыном! Я буду любить его не меньше, чем Тори, и он никогда не почувствует разницу, даже не задумается о том, что может быть неродным. Ты можешь прожить с нами всю свою жизнь, никто и слова против не скажет. Вы с Кьярой можете вместе заботиться о детях, с той лишь разницей, что они будут называть тебя тетей.