Пока Максим с Кощеем косились на меня и что-то шепотом обсуждали, я решила, что пора уже включать голову и начинать действовать по-другому. Мысленно приняла решение, что притвориться сдающейся — лучший вариант, смиренно вздохнула и опустила голову, поникая плечами. Вася за мной наблюдала с недоверием, а я продолжала изо всех сил делать жалобный вид.
— Не притворяйся, — осадил меня Максим. Парень уже обсудил свои коварные планы с Кощеем и подошел ко мне. Тяжело вздохнул и сел на кровать рядом. Я тут же отшатнулась, но Хранитель схватил меня за предплечье и пригвоздил к месту.
— Не дергайся, — посоветовал он. В его руке был зажат тот самый пузырек, который мы с Ягой добыли на озере у Русалок. Открыть его оказалось не так просто с первого раза, и Хранитель вдоволь помучился прежде, чем откупорил маленькую крышку. Я наблюдала за всем этим с долей скептицизма, чем соседа изрядно бесила.
— Только попробуй заорать, — предупредил он, поднимая руку, чтобы освободить меня от кляпа.
Я глухо фыркнула, всем своим видом обещая, что ни за что на свете не исполню его просьбу и, как только тряпка будет убрана, тут же заверещу во все горло. Максим закатил глаза и пробубнил себе под нос что-то неприличное.
— Кощей, держи ее, — попросил Хранитель.
Преследуемый моим возмущенным взглядом, Бессмертный оказался за спиной и худыми пальцами впился мне в плечи. Максим же наклонился ближе, поднося к моему лицу бутылек. По воздуху уже распространялся навязчивый цветочный запах, будто от дорогого косметического масла.
— Руслана, — грозно проговорил сосед, — предупреждаю последний раз. Не ори.
Затем он резвым движением вырвал тряпку из моего рта и, пока я пыталась извернуться и все-таки оглушить замок криком, сжал одной рукой мою нижнюю челюсть, а второй вылил в рот жидкость. Ласковый цветочный запах оказался обманчивым. На вкус противоядие от любовного зелья оказалось редкостной отвратной гадостью. Как только язык сковала горечь, а зубы свело, я попыталась тут же выплюнуть все обратно на Максима, но тот уже зажал мне рот рукой. Глоток я сделала совершенно неосознанно, чисто на рефлексах. Один, потом второй, пока во рту не осталось ничего, кроме мерзкого кислого привкуса.
— Руслана? — тихо позвала меня Василиса.
Я затихла и молча смотрела перед собой. В мозгах будто бы закопошился червь, и это ужасное чувство было настолько тошнотворным, что показалось, что я все-таки выплесну зелье обратно вместе с остальным содержимым желудка.
Пальцы на плечах ослабили хватку и теперь Кощей просто едва заметно касался кожи ладонями. Видать, опасался, что я коварно попробую сбежать, но все-таки в глубине души верил в силу русалочьего волшебства.