На последнем слове я немного стушевалась, откровенно сомневаясь, что завтра утром не уеду прочь из этой чертовой деревни. Максим, видимо, тоже так подумал, раз обдал меня колючим презрительным взглядом и раздраженно закатил глаза. Вырвав руку из хватки, парень достал телефон и включил на нем фонарик, чтобы осветить себе путь. Потеряв опору, я, недолго думая, схватилась за его куртку.
Изба почти полностью потерялась в темноте, и лишь все тот же странный скрип доносился до ушей, сводя зубы и поднимая стадо мурашек. Я судорожно сглотнула, на всякий случай оглядываясь и проверяя, не наблюдают ли те страшные желтые глаза за нами сзади. Ф-фух. Нет вроде никого. Идущий впереди Максим постарался сбросить мою руку с собственной кожанки, но потерпел крах.
По крыльцу поднимались гуськом, по очереди перепрыгивая проемы в лестнице. Парень, похоже, на самом деле ни капли мне не верил, уверенно продолжая переть вперед, словно скала. Эх, не был бы таким засранцем, цены бы не было, честное слово! Нет бы, как настоящему рыцарю, сначала утешить испуганную даму, накормить, напоить, а потом идти в одиночку изгонять из ее терема посилившихся там нехороших личностей. Но нет, этот крайне злобный индивид решил обозвать даму чокнутой и тащить ее в место позорного побега. Пф-ф, подлец.
Ничуть не задумываясь, Максим резко дернул на себе дверь, заходя внутрь и затаскивая меня следом. От неожиданности я опять заверещала, но тут же почувствовала, как большая теплая ладонь закрывает мне рот, прерывая поток воплей.
— Чего орешь?! — «ласково» поинтересовался парень, видимо, еле сдерживаясь, дабы не настучать нерадивой соседке по маковке. — Нет тут никого. Сама смотри, и не визжи.
Он убрал руку, показательно брезгливо вытер ее о штаны и сделал шаг назад. Я испуганно икнула и оглянулась, разглядывая еле заметную в свете телефонного фонарика комнату. Здесь что, баба-яга что ли жила?
Я с ужасом рассматривала единственную комнатушку, служившую моей родственнице и кухней, и спальней, и коридором. Довольно просторное помещение пугало свисающей со всех углов паутиной и десятисантиметровой пылью, по которой лениво передвигались паучки разных размеров. В дальнем углу находилась русская печка, сверху на ней было устелено клетчатое одеяло, которое доставало бахромой почти до пола. В центре стоял огромный дубовый стол с парой толстенных книг в кожаном переплете, у окна примостился сундук, а у противоположной стены гордо возвышался резной комод. Но самым интересным предметом местного интерьера была откуда-то взявшаяся у входа ступа (ей богу ступа, не вру!). Я еще раз оглядела комнату и перевела жалобный взгляд на прожигающего меня гневным взглядом соседа.