Хранитель не выдержал и протянул вперед руку, дергая Ученого за уши. Не больно, но обидно.
— За что? — тут же встал на дыбы Васька, — Ироды! Я вас спасаю!
— Как ты нас спасаешь? — гневно поинтересовался Максим, — Завел в катакомбы к черту на кулички, заблудился! И что дальше? Будем сидеть и ждать, пока стена чудесным образом развалится, и умрем без еды и воздуха? Руслана, успокойся, я утрирую.
Но было поздно. Все, что было нужно, я уже услышала и вполне логично начала паниковать. Сразу же стало недоставать воздуха, а толща камня над головой ощущалась уже на тактильном уровне.
— Мы умрем, — просипела я, садясь на корточки, но не выпуская из пальцев руки Макса, — мы все умрем.
Хранитель закатил глаза и свободной ладонью устало почесал лоб.
— Дай мне сил, Господи. — пробормотал он едва слышно. И уже громче попросил: — Руслана, давай, если ты хочешь поистерить, я тебя здесь оставлю и пойду, ладно? Посидишь, поплачешь над горькой долей. Там, глядишь, жить захочешь и сама выберешься?
— Не дождешься, — обиженно фыркнула я, — А если я умру?
— Тогда у Ивана не будет второй жертвы для Жар-Птицы, и Конца Света не будет, — радостно мяукнул Кот.
Максим сцедил в кулак смешок, а я подскочила на месте, возмущенно вырывая пальцы из ладони Хранителя и складывая руки на груди.
— Вот как вы значит, да? — гневно поинтересовалась я, — вам легче, чтобы меня не было?
— Это он сказал, — тут же обвинительно ткнул Максим пальцем в Кота, — я не при чем.
— А ты смеялся, — уничижительно фыркнула я, — я видела.
— Это нервное, — пожал плечами Максим. — И вообще, что за истерика? Нашла время!
Я хотела возразить, что еще даже не начинала истерику, но слова застряли в горле, когда прямо над ухом раздался гортанный рык. Вернее, он был где-то далеко, но я так сильно испугалась, что будто бы кожей почувствовала, как чья-то чужая слюна падает мне на плечи, а смрадное дыхание обдает ухо.
— Не ори. — предупредил меня Хранитель, видя, как я уже открываю рот, чтобы заверещать.
Крик ужаса застыл где-то в горле, и пришлось срочно перебарывать себя. Поначалу на черствого Хранителя хотелось обидеться, но еще один рык заставил меня серьезно подумать над жизненными приоритетами. Ну обижусь я сейчас на него, а кто спасать меня будет? С Котом вон каши не сваришь, он только глазами своими глупыми хлопать будет, наблюдая, как какое-нибудь страшное чудо пожирает Руслану Лесницкую, не оставляя от нее даже косточек. А потом кто-нибудь его спросит, а он глазки искренние состроит и мурлыкнет недоуменно:
— А я думал, они игр-р-р-ались.