Пещера начинала трястись все сильнее, а лед трескался и кусками падал на пол. Крики Ивана заглушил грохот, а света становилось все больше. Не нужно было даже оборачиваться, чтобы понять, что Жар-Птица принимает свой звериный (вернее, птичий) облик. Я схватилась обеими руками за метлу и приблизилась к опешившему дедуле, надеясь, что хотя бы в моих глазах он прочтет и правильно расшифрует мольбу действовать.
Бесполезно. Видать, в здешнем Мире за магию приходится платить мозгами.
Мысленно попросив у мага прощения, я сделала подлое движение и пнула коленкой беднягу по бедру. Тот вскрикнул и согнулся, а метла осталась в моих руках.
Ох, мамочки, спасите. Как он там это делал?
Свет начинал слепить и глаза заслезились. Я тяжело выдохнула и опустила метлу сделав одно единственное движение, какое умела — дернула ее в сторону, будто с силой сметая с земли пыль. Ступа слетела с места резким движением и отправилась в параллельный полу полет.
— А-а-а-а! — заверещал Кожемяка, сжимая голову руками.
— Ты что творишь, дура?! — истерично взвыл пошатнувшийся маг.
Я кричать не могла по физическим причинам, но мои расширившиеся от ужаса глаза грозились вот-вот вывалиться из орбит. Мы приближались к трясущейся стене со скоростью пули, и я неосознанно выставила руки с метлой вперед. Помогло. У ступы даже тормозного пути не оказалось, она остановилась на месте так резко, что, не будь у нее высоких дубовых стенок, мы бы вылетели из нее, распластавшись на ледяной глыбе, как разбитые яйца на сковородке. А так отделались парочкой синяков и, возможно, сломанных ребер: как-то подозрительно болезненно застонал чародей.
— Чокнутая! — верещал маг, схватившись за живот, — чокнутая! Верни метлу!
Я спорить не стала и послушно протянула средство управление сказочным транспортом магу. Тем более он уже понял, что я от него хотела. Выхватил у меня волшебное древко и сделал резвое движение руками. Ступа вернулась обратно под темный проем в потолке, и именно в этот момент перевоплощение Жар-Птицы закончилось, а Книга полыхнула ярким взрывом.
Маг побледнел и с силой ударил метлой по земле. Ступа оттолкнулась от пола, и мы полетели вверх как из катапульты. Я повалилась на пол рядом с верещащим во все горло Кожемякой. Будь у меня возможность, кричала бы не меньше, но губы по-прежнему не размыкались, поэтому приглушенным визгом я оглушала только саму себя.
Чародей пытался лететь ровно, но пещера рухнула под взрывом, а в проем во льду следом за нами кинулась Жар-Птица. Я лежала на дне ступы, видела ледяные стены, озаренные ослепительным пожаром, слышала, как громко хлопают огромные жаркие крылья и чувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. Горячие волны воздуха заставляли ступу мотаться из стороны в сторону, а громкое карканье раздавалось под вибрирующим толстым дном.