— Свет, что мне теперь делать-то? — снова совсем не женственно захныкала, отталкивая ее руку с салфетками.
— Идти домой и успокаивайся! — мудро посоветовала та. — Купи себе любимое мороженое или тортик, посмотри телевизор. А завтра со свежими мозгами пойдешь искать новую работу.
— Ага, а эта скотина так и будет спокойно себе сидеть, не испытывая ни малейших угрызений совести, что меня уволил и подставил?
Почему-то этот факт был самый обидный и никак не желал укладываться в голове, а мое обостренное чувство справедливости бесновалось и кричало, что нельзя спускать подобное безобразие с рук.
— Знаешь, что? — последний раз всхлипнув, твердо произнесла я: — а ты права!
Светка радостно закивала, радуясь, что ее отчаявшаяся подруга не побежит творить глупостей. А я сжала кулаки, прибавляя себе решимости подобным жестом, и резво вскочила:
— Это и правда все ерунда!
— Вот именно!
— Неважно, ведь жизнь не кончилась!
— Правильно!
— И все у меня будет хорошо!
— Непременно!
— И я найду новую прекрасную работу!
— Конечно, ты же умница!
— Естественно! Но перед уходом, скажу этому… нехорошему человеку, что я о нем думаю!
Светка осеклась, не сразу осознавая, что я только что сказала, а потом испугалась.
— Стой! — завопила она, резко хватая за локоть, когда я уже навострилась в сторону кабинета босса. — Стой! Куда?!
— К нему! — твердо рявкнула, пытаясь вырвать собственную конечность из цепких пальчиков подруги. — Раз никто больше не может сделать этого, то я выскажу все, что думаю!
— Уж лучше порчу! — отчаянно пискнула девушка, безуспешно пытаясь удержать меня. — Так меньше шансов, что тебя прибьют!
— А мне бояться нечего! — гордо подняла опухшее от слез лицо к потолку. — Зато совесть чиста будет!
Я ловко дернулась и все-таки вырвалась из захвата Светки, стрелой устремляясь к двери кабинета с надписью «Нотариус Костров В.В.» и чувствуя совсем не свойственную мне, бурлящую в крови ярость…
Вы знаете, что такое волчий билет? Это крайне неприятная штука, когда тебя выпирают с предыдущего места упорного труда на благо Родины, без возможности устроиться на другое ему подобное.
В кабинет к Кострову В.В. я все-таки попала, все, что думаю о нем — высказала, а блестящую от пота лысину даже полила свежезаваренным кофе. Дымившаяся в кружке жидкость с шипением расплескалась по макушке босса, оставляя после себя малиновый цвет кожи. Начальнику, видимо, такое сердечное прощание от несправедливо уволенной сотрудницы не понравилось, и он, противно повизгивая и напоминая свинью на заклании, полез драться в ответ. Вот только его пухленькое и низенькое тельце было слишком уж неграциозным, из-за чего Василий Валерьевич и проиграл схватку куда более ловкой мне. Под испуганные причитания влетевшей за мной в кабинет Светланы, я настучала по уже красному темечку босса захваченными с его стола документами и гордо написала ярким синим маркером на недавно поклеенных светло-бежевых обоях обидное — «Лжец!» Нагрянувшая на разборки охрана, немного погоготала над собственным работодателем, лицо которого отливало насыщенным красным цветом, а сам он почти дымился от стыда и ярости, и под белы рученьки вышвырнула меня на улицу, похлопав на прощанье по плечу и пожелав удачи.