— Нет, конечно! Я девушка, что обо мне подумают, когда увидят, что я сплю с чужим парнем?!
Максим не поверил мне. Совершенно. Хмыкнул и лишь сильнее прижал к себе, сокращая расстояние между нашими лицами до ничтожного и еле заметно усмехаясь:
— Палатка общая, а место мало. Не будешь же ты меня прогонять.
— Буду! — тут же выдохнула, старательно игнорируя гипнотизирующие серые омуты. — Иди вон к другой стене!
— Не хочу! — упрямился парень. — Мне рядом с тобой уютно. Не люблю замерзать во сне.
— Тогда спи с Кощеем! — продолжала протестовать я. Крайне неохотно, между прочим. — Из него тоже неплохая грелка получится.
Максим расхохотался, а потом абсолютно неожиданно наклонился и чмокнул меня в нос, вводя в продолжительный ступор:
— Спи, Руслана. Завтра будет тяжелый день.
Сказал и закрыл глаза, делая вид, что засыпает. А я тяжело задышала, расширившимися от шока глазами смотря на спокойное и смешливое лицо парня в паре сантиметров от моего. Ну и какого черта он творит? Спать? Спать?!
Руки Хранителя на талии сжались сильнее.
— Прекрати пыхтеть, как обиженный ежик. — сонно хмыкнул он. — Я, между прочим, чертовски устал, так что хватит прожигать меня взглядом и возиться. Спи.
И уснул. Просто взял и уснул за пару секунд, начиная негромко посапывать и оставляя меня наедине с сошедшими с ума мыслями, что грозились вот-вот разорвать разум на части. Не знаю, как мне удалось уговорить себя успокоиться и не наброситься на сладко дремлющего соседа с кулаками. Видимо, усталость сыграла свою роль, и уже через несколько минут сон сморил и меня, вынуждая отказаться от попыток выбраться из обнимающих крепких рук и отложить важные размышления на завтрашний день…
Утро встретило уютным сопением Максима над ухом и грозным матом за стенами палатки. Я сонно приоткрыла глаза и моргнула, пытаясь отделить реальность от еще не ушедшего до конца сна. Зябко поежилась и прислушалась к голосам снаружи. Их было сразу несколько, и все они умело витиевато ругались, но по обрывкам фраз я так и не смогла понять, что, собственно, случилось. Тем более с каждой секундой слова разбирать было все труднее из-за громкого шума неизвестного происхождения и разбушевавшегося ветра, от которого опасно шатались стены палатки. Казалось, что на поляну, как минимум, приземлялся вертолет.
— Максим, проснись, — потормошила расслабленно сопящего парня.
Бесполезно. На улице Армагеддон творился, а он даже бровью не повёл.
— Максим! — гаркнула на ухо Хранителю.
Парень, недовольно поморщившись, соизволил, наконец, разлепить глаза и уставился на меня взглядом смертельно уставшего человека.