Я снова кивнула, задумчиво закусывая губу и не зная, о чем еще можно поговорить. В голове опять начала густиться каша из мыслей и тревог, связанных с походом, что вот-вот должен был оторвать от меня Максима и Кощея. Единственных близких мне здесь людей.
— А ты, Руслана? — неожиданно поинтересовался Андрей, поворачиваясь.
Я стушевалась под его пронзительным взглядом и непонимающе нахмурилась:
— Что я?
— Ты хочешь быть Хранительницей?
Я моргнула и отвернулась. Хороший вопрос. Хочу ли я? Да понятия не имею. Знаю, что не смогу спокойно жить, после всего, что произошло, но вот, хочу ли быть Хранительницей? Чего скрывать, я уже задумывалась об этом раньше, но старательно гнала подобные мысли прочь, убеждая себя, что размышлять об этом слишком рано. Проверку на истинность я еще не прошла, и когда пройду, неизвестно. Максим вон до сих пор уверен, что результат окажется отрицательным. А он ведь опытный Хранитель, наверняка что-то чувствует и понимает.
Беловолосый парень все еще ждал моего ответа, а я не знала, что должна сказать, чтобы не разочаровать или не обмануть. Все-таки он, наверняка, как и все остальные обрадовался новому Хранителю на стороне сопротивления, и вот так просто рушить зародившиеся надежды не хотелось. Как и врать.
От неловкой ситуации меня спас появившийся рядом Максим.
— А я думал, ты уже по мне тоскуешь и считаешь секунды до новой встречи, — шутливо покачал головой Хранитель, подходя ближе и переводя смешливый взгляд с меня на блондина. — А ты даже слезинки еще не проронила. И где твоя совесть, Руслана?
— Там же, где твоя. — вяло отмахнулась я от соседа. Нервы были натянуты, словно тетива, а душу острыми зубами грызла тревога. И повода шутить над этим я не видела.
Максим мое настроение понял и бросил в сторону Андрея красноречивый взгляд. Тот немного скуксился и молча удалился, принимаясь помогать кому-то из отряда. Хранитель удовлетворенно кивнул и присел рядом. На его лице отразилась задумчивость, а пальцы начали крутить небольшой кинжал в кожаном чехле.
— Так волнуешься?
— Нет.
— Врешь же.
Я промолчала. Ну и зачем спрашивать, если у меня на лице все написано? Да, волнуюсь. Да, с ума, черт возьми, схожу. Буйная фантазия нарисовала уже огромную кучу различных исходов событий и ни один из них не был положительным.
Поваренок бросил на замолчавших нас заинтересованный взгляд и лучезарно улыбнулся. Выхватил из груды чистой посуды рядом с костром две глубокие миски и, при помощи большого круглого половника, до краев наполнил их дымящейся кашей из общего котла.
— Кушайте, — вежливо произнес он, протягивая одну тарелку мне, а другую кивнувшему Максиму.