И я спрашиваю себя: что такое форма? Что помогает нам выкладываться по максимуму? Что позволяет нам сопротивляться боли, быть терпеливыми и мудрыми, не поддаваться чувству дискомфорта и сохранить себя? Ответ прост: это опыт, сила воли и терпение. В молодости хочется всего и сразу, хочется вернуться на поле сразу после поражения, даже самого обидного в истории, чтобы реабилитироваться за него и забыть о нем. Но это ошибка. И реваншу тоже нужно свое время, как показал наш триумф на чемпионате мира-2006 против тех самых французов, которые оставили нас в дураках на чемпионате Европы.
Мое тело и моя голова говорят со мной. Много лет я пытаюсь прислушиваться к ним и слушаю их с уважением. В этот период моей карьеры они говорят мне, что они хотят только играть. Мое тело и моя голова нуждаются в стимуле.
Когда я говорю, что ошибки должны учить нас чему-либо, я говорю о честности
Мне было лет девять. В те времена существовали только видеоигры. В баре «Акли» в моей деревне можно было поиграть в футбол, в неизменный флиппер и в игру с космонавтами: одна игра стоила сто лир. Все мечтали побить рекорд, но для этого надо было сыграть много игр подряд, каждый раз вставляя новую монету. Чтобы побить рекорд, нужен был неразменный пятак из сказки. Деньги для игры.
Было так – чтобы оплатить много игр подряд после мессы, субботним вечером я стащил тысячу лир из кошелька своего отца. Украл. Я и раньше так делал, никто ничего не замечал, и я считал себя настоящим хитрецом. Но это был последний раз в моей жизни, и я никогда его не забуду.
Каждый вечер после работы папа переодевался в гараже и поднимался домой. Я отлично знал, где у него кошелек. Я взял тысячу лир, надписи на которой были выполнены красным цветом – попадались иногда такие старые банкноты, – и положил купюру в свой кошелек-мешочек. Абсолютно спокойно, я даже ее не спрятал. Я мечтал дойти до десятого или двенадцатого уровня, перед глазами у меня маячил экран видеоигры, только для меня, я рассчитывал попасть в бар самым первым. Я весь день прокручивал в голове эту картину.
Потом, не знаю как, за ужином вышло, что я взял свой кошелек и вытащил ту самую тысячу лир – у меня, кстати, уже была тысяча до этого, так что я собирался играть на космическом корабле до рекорда. В этот момент отец посмотрел на купюру со странным выражением лица и сказал: «Какая интересная тысяча! Какой странный красный рисунок!». И больше ничего. Этого было достаточно.
Прежде чем пойти спать, я вернулся в гараж и вернул деньги в кошелек отца. Прошло много лет, но я до сих пор помню чувство обезоруживающей вины. В тот раз я понял смысл фразы «стыдиться, как вор», и мне этого хватило, чтобы больше никогда не попытаться.