— Вон те люди, — я взглянула на вероятных кандидаток — женщины пили разноцветную жидкость из стопок и играли в игру, которая предусматривала бросание маленьких шариков в дырки на стене.
Дамиэль кивнул.
— Хороший выбор. Они постепенно пьянеют, но ещё сохраняют неплохую координацию в игре. Это означает, что они ещё не слишком опьянели. Если люди слишком пьяны, они несут бред. А если они недостаточно пьяны, то с меньшей вероятностью ответят на вопросы незнакомцев.
— Идеальный баланс, — я широко улыбнулась ему. — Совсем как учил меня отец.
Дамиэль бросил на меня любопытствующий взгляд.
— Я рассказал тебе про своё прошлое. Ты не ответила тем же.
— Я тру спинку тебе, ты трёшь спинку мне? — спросила я, приподняв брови.
— Я понятия не имел, что надо ещё и спинку тереть, но да, это можно организовать.
— Как ты умудряешься заставлять любую фразу звучать неприлично?
— Трение зачастую неприлично, за исключением случаев, когда оно очень, очень приличное, — он подмигнул мне.
— Ты опять это делаешь.
— Это?
— Заставляешь всё звучать пошло. Как ты это делаешь?
— Может, всё дело в том, что я приподнимаю брови вот так.
Он выгнул брови.
— Или опускаю взгляд вот так.
Его глаза пробежались по моему телу, как река растопленного мёда — жарко, плавно и соблазнительно как сам грех.
— Или улыбаюсь вот так.
Его губы изогнулись в тёмной, дьявольской улыбке.
— Прекрати, — я рассмеялась.
— Как пожелаешь, — как по щелчку переключателя, его лицо мгновенно сделалось холодным и профессиональным.
— Нет, подожди, не прекращай.
— Прекрати, не прекращай — определись, а?
— Не прекращай. Ты смешишь меня.
— Рад служить, принцесса, — он взял мою ладонь и поцеловал тыльную сторону.
Я захихикала.
— Уверен, генерал Сильверстар учил тебя, что «ангелы не издают таких неподобающих и недостойных звуков», — последние несколько слов Дамиэль произнёс, весьма убедительно подражая моему отцу.
Я хрюкнула.
— Или таких звуков, — сурово произнёс он.
Я взяла его под руку. Вот только я хохотала так сильно, что согнулась пополам, и моё тело сотрясалось на его руке.
— Будь здорова.
— Я не чихала, — сообщила я ему.
— Меня ты почти одурачила.
Я снова захохотала.
— Хорошо, что здесь нет никого из Легиона. Представляешь лицо Никс, если она увидит, как легкомысленно мы себя ведём и хохочем как парочка придурков? Она не понимает, что иногда так приятно просто подурачиться.
— Даже когда судьба нашего мира висит на волоске?
— Особенно когда судьба нашего мира висит на волоске, — сказала я ему. — Без смеха, без счастья куда сложнее сохранять оптимизм. Но когда ты смеёшься, обременяющие тебя печали просто скатываются с твоих плеч, и ты знаешь, что всё будет хорошо. Попробуй, Дамиэль. Ты почувствуешь себя намного лучше.