— То есть, вы с Дамиэлем вступили в Легион в одно и то же время, — сказала я.
Джиро поднял взгляд от устройства, с которым он возился, и сверкнул ослепительной улыбкой.
— Просто спроси то, что ты на самом деле хочешь знать, милая. Не тяни кота за хвост.
Я нахмурилась.
— Ты говоришь с ангелами не так, как другие люди.
— Да, не так. Я жил на Земле до богов и ангелов. И до демонов, если уж на то пошло. Тогда всё было иначе. Люди были гордыми. Мы никому не целовали задницы. Полагаю, четыре года чёрного труда в Легионе должны были усмирить моё эго, но я упрямый сукин сын.
— Четыре года чёрного труда в Легионе? — повторила я. — Ты работал на Легион до того, как они разрешили тебе вступить в их ряды, совсем как Дамиэль?
— Мы с ним пришли на их порог в одно и то же время. И другие тоже жаждали вступить, но были слишком молоды. Никто не продержался дольше нескольких недель. Мы с Дамиэлем проторчали там четыре года. На протяжении этого времени мы были ниже паршивых новобранцев, ниже самого дна Легиона. Для тех не-позиций, которые мы занимали, не существовало даже названия.
— Но мы всё вытерпели, решительно настроившись стать новобранцами. Мы тренировались каждый раз, когда у нас выдавалась свободная минутка, в те очень короткие передышки между массой тяжёлого труда и массой уборки. Многие новобранцы забавлялись тем, что мучили нас. Четыре года мы наблюдали, как наши мучители поднимаются по рангам, пока мы стояли на месте, застряв во времени.
— Пока вам не исполнилось двадцать два, — сказала я.
— Это был знаменательный день.
— И вы достигли нужного возраста в один и тот же день?
— Нет, мой двадцать второй день рождения наступил на неделю раньше, чем, у Дамиэля, но мы оба угодили в одну и ту же группу новобранцев. Мы вместе сделали свой первый глоток Нектара.
— И с тех пор вы оставались неразлучны?
Он рассмеялся.
— Что-то типа того. Те годы мучений укрепили нашу решительность и силу воли.
— «Разум солдата Легиона прежде всего должен быть дисциплинированным. Невозмутимым. Потому что, по сути, именно дисциплинированный разум перевешивает чашу весов в пользу жизни или смерти, когда вы пьёте Нектар богов», — процитировала я его.
Джиро наградил меня странным взглядом.
— Я много слышал о твоей безупречной памяти.
— Сначала всё было не так, — сказала я. — Но когда твой отец — архангел, простая детская игра на запоминание сопровождается очень даже реальными последствиями в случае провала.
Он поморщился.
— Хочу ли я знать, какими были эти последствия?
— Пожалуй, нет.
— Но этот опыт сделал тебя сильнее.