– Я вот о чём подумала – весело прощебетала Даздраперма, когда электричка тронулась в путь. – Давайте себе новые имена придумаем, а?
– Чем тебя не устраивает твоё так и поющее о революционной романтике имя? – ухмыляясь спросил Ебелдос.
– Оно мне кажется несколько старомодным, – ответила младшая из потомков Владлена Кузькина, пытаясь сохранить видимость спокойствия.
– Старомодное – это Фёкла, Авдотья или какая ни будь Агриппина, но никак не Даздраперма. Так что выше нос сестрёнка! – продолжил глумиться над сестрой Ебелдос.
– Оно, это, как его? Неблагозвучное, вот! – На одном дыхании выпалила сестра.
– Знаешь, в Сибири один чудак назвал свою дочь Диареей – и ничего, живёт как-то, – с непроницаемым видом ответил старший в роду и, отвернувшись к окну, сделал вид, что занят подсчётом деревьев.
– Кто живёт, чудак или дочка? – лениво уточнил Ваучер.
– Бедняжка! – печальным голосом подумала вслух Дозабелда.
– А я всё равно не хочу быть Даздрапермой, хочу, чтобы меня звали Пэрис! – покраснев от нахлынувших на неё эмоций, заявила младшая. Как многие девочки её возраста, она была фанаткой Пэрис Хилтон.
– Зачем тебе это буржуазное имя? – отлип от окна Ебелдос и отхлебнул пива из бутылки.
– Тебе не кажется, что твои шутки несколько неуместны? – ледяным тоном произнесла Дозабелда.
– Смотрите, госпожа коммунистка сердится! – расплылся в довольной улыбке Ебелдос.
– Не понимаю, чем твоя любимая "стратегия 31" лучше взлелеянной веками человеческой истории идеи социальной справедливости? – зло посмотрев на брата, спросила старшая из сестёр с искренним недоумением.
– Между прочим, когда тебя повязали последний раз, Рауф отдал ментам десять тысяч, – добавила младшая.
– Мне наплевать на то, сколько тысяч заплатил Рауф, десять, пятнадцать, двадцать или сто. Ходил на митинги – и буду ходить! – зло прошипел Ебелдос и снова отвернулся к окну.
– Мы все и мать живём на его деньги! – гневно отрезал Ваучер.
– Уже за то, что этот чурка проживает в нашей квартире, он нам должен, – не отворачиваясь от окна, тихо сказал старший из братьев.
– За чурку можно и по роже получить! – взревел младший. Отчима он очень любил и уважал.
– Мальчики, только не деритесь! – взвизгнула Даздраперма, с надеждой озираясь по сторонам – Контролёры! – добавила она уже более спокойно и осторожно, пока никто не видит, отпила пива из бутылки брата.
Купив у контролёров четыре билета до следующей станции, дети Владлена и Светланы замкнулись в себе и больше часа не разговаривали. Первой решила нарушить молчание младшая сестра. – Может, будете называть меня Пэрис, хотя бы при посторонних? – осторожно спросила она, а после, немного подумав, добавила. – Ну, вы же знаете, как сокращают моё имя в школе. – В школе младшую Кузькину дразнили Спермой, что для девицы четырнадцати лет было величайшей трагедией всей её жизни.