Аэриос занял место в углу, лицом к залу.
– Всегда садись в дальний от входа угол и не дай боги тебе повернуться к залу спиной, – учил его Арсо из Буртса. Старик прослужил в тайной страже всю свою жизнь и не раз выходил невредимым из самых опаснейших ситуаций. "Разбойница" сменила штаны на платье, но не узнать её всё равно было нельзя. Впрочем, платье было столь же чужеродным для этой стороны света, как и её прежний костюм. Да и можно ли назвать платьем широкую юбку на помочах, начинающуюся от подмышек.
"Похожие туники носят в Рагнетии, но не такие", – подумал Ветер и бросил быстрый взгляд в сторону двери. "О! А она здесь такая не одна", – удивился главный шпион королевства и, не забывая о конспирации, стал незаметно наблюдать за вошедшими.
Две девицы, примерно одного возраста, были облачены в такие же, как и на "разбойнице", не то юбки, не то платья, но не синего, как на ней, а зелёного и фиолетового цветов. Спереди у всех троих сверху донизу были нашиты две жёлтые с чёрным орнаментом шёлковые ленты, превращавшие одеяние девушек из бесформенных мешков примитивного кроя в одежду хоть экзотическую, но достаточно дорогую, отчасти даже престижную. Ещё три девушки были облачены в похожие платья, но без отделки дорогими лентами, зато со значительно большим количеством сборок на спине и груди. По тому, как расселись девушки, а также обратив внимание на то, что платья с отделкой и без отделки были сшиты из ткани одного и того же сорта и качества, Аэриос сделал вывод, что девушки в более скромных платьях – служанки, а те, что в платьях с лентами – компаньонки. И цвета лент – это цвета их госпожи. У всех шестерых из под бретелек выглядывали белые льняные рубахи с длинными, довольно широкими, собранными в узкие манжеты рукавами. Рубахи были отделаны вставками из тёмно-красной ткани, что придавало девушкам вид зажиточно-расточительный.
За один стол с девушками уселись четверо молодых людей. Двое вооружённых саблями мрачных парней откровенно бандитской наружности были, как показалось Ветру, братьями или иными близкими родственниками. Несмотря на сравнительно юный возраст братцев, их вполне можно было причислить к категории подающих надежды головорезов. Худой парень лет семнадцати был, скорее всего, небогатым купцом, и на сидевших напротив него головорезов косился со смесью страха и ненависти. Четвёртый же был ещё совсем ребёнок, но при этом, в отличие от "купца" и "головорезов", держался более уверенно и – по отношению к последним – немного надменно. Вскоре из кухни принесли внушительных размеров горшок – правильнее было бы нахзвать его котлом или чаном, и на весть зал пахнуло рыбной похлёбкой. Встав "разбойница" слегка покашляла, прочищая горло, и после того как другие её сотрапезники поднялись со своих мест, произнесла: