– Разумно. А неудобных вопросов нам задавать там не будут?
– Будут, но я научу вас, как на них отвечать.
– Я так понимаю, нам нужно срочно сниматься с места и отправляться с вами, сэр рыцарь, по королевским делам?
– В ничейных землях и без золота находиться очень опасно, а с пинтой золотого песка я бы тут и на день лишний не стал задерживаться.
– Учитывая, что мы россыпь уже всю практически выбрали, действительно лучше не рисковать.
То ли Бог был милостив к своим новым последователям, а может просто им повезло, как обычно везёт всем новичкам, но копать грунт для промывки они стали, как выяснилось потом, в самом правильном месте. Выбрав в старом русле ручья всю богатую россыпь до последней крупинки, они стали промывать грунт, лежавший вокруг, но уже в каких-то трёх метрах от обнаруженного ими месторождения содержание золота становилось ничтожным. Горячий энтузиазм первых дней после двух недель работы впустую постепенно угас, и когда на вечернем совете Дозабелда сказала, что Бог зовёт их в поход для свершения благих дел, предложение сняться с места не вызвало у паствы никаких возражений.
Большой грузовой фургон, запряжённый парой тяжеловозов, медленно плёлся в конце обоза. Натянутый на деревянные дуги туристический тент придавал ему сходство с повозками покорителей дикого запада, но повешенные вдоль бортов большие обитые кожей и железными полосами щиты выдавали его принадлежность к совершенно иной эпохе. В фургоне прямо на мешках с копчёной рыбой были постелены шкуры и, кроме Аэриоса, находилась также почти вся женская часть молодой церкви единого Бога. Когда-то в пору своей ранней юности, когда он уже был достаточно взрослым, чтобы иметь интерес к особам женского пола, но ещё недостаточно вырос для более близкого с ними общения, будущий рыцарь мечтал, уничтожив злого дракона, получить не слишком тяжёлую рану и лежать в пещере убитого в окружении пары десятков спасённых принцесс. Впрочем, в скором времени совершив очередную невинную, как ему тогда казалось, шкоду, подрастающий отрок был в качестве заслуженной кары определён оруженосцем к не так давно получившему цепь и шпоры Арсо из Буртса. Человек он был не благородного происхождения, но служивший верой и правдой во славу короне всю свою жизнь. Так как род его службы считался среди людей благородных отчасти позорным и недостойным дворян, то Аэриос первое время был убит горем от необходимости быть в услужении у этого человека. Впрочем, скоро здоровое юношеское любопытство и желание не позволить служившим в ведомстве Арсо простолюдинам смотреть на него свысока привело к тому, что Аэриос, наплевав на дворянскую честь, стал в лохмотьях нищего попрошайки наблюдать за подозрительными домами, незаметно следить за купцами из далёких земель, прикинувшись подмастерьем, или же, облачившись в одеяние храмового служки, втираться в доверие к некоторым из страждущих заручиться поддержкой богов, дабы выведать у них их секреты. У него появилось много больших и малых интрижек, и он более не вспоминал о глупых детских мечтах.