А ещё он звонил сестре, чтобы сообщить об относительно успешном завершении истории с Гариком. Но так как та всё ещё была с Лёвой, Макс решил не уточнять, где именно сегодня ночует Мирослава. Сказал лишь, что они дома… а «дом», тем более Мирин — понятие растяжимое. Ведь и та комната, и та кровать, где она сейчас лежала, фактически принадлежит её отцу.
Максима не было не больше десяти минут, но то, как сильно изменилась за это время девушка, поразило его до глубины души. В своей жизни ему приходилось видеть много и слёз, и истерик, но такую жуткую он встречал впервые. Одного взгляда на Мирославу хватило, чтобы уничтожить любые сомнения в его голове. А когда в его объятиях она начала быстро успокаиваться, Макс понял, что уже точно никуда от неё не уйдёт. По крайней мере, этой ночью.
— Давай сейчас ты немного успокоишься, а потом снимешь это мокрое полотенце и наденешь то, что я принёс, — его голос звучал очень мягко, почти ласкающее, отчего девушка всё сильнее расслаблялась. — Не волнуйся, я выйду за дверь.
— Нет! — резко сказала она, хватаясь обеими руками за его футболку. — Пожалуйста, не уходи больше.
— Но… тебе же нужно переодеться, — попытался поспорить он.
— Плевать, — громко бросила она. — Не уходи.
Она не собиралась отцепляться от него, будто боялась, что стоит ей это сделать, и он исчезнет… растворится, как мираж. О том, что тогда станет с ней, Мира думать не желала.
— К тому же, — добавила она гораздо тише, — я не уверена, что смогу сама одеться. Сил почти нет. Буду спать в полотенце.
— Нет уж, — фыркнул Макс, пересаживая её на кровать и натягивая ей на голову какую-то свободную футболку.
Мира не сопротивлялась, у неё на самом деле почти не получалось двигаться. Сильнейшее нервное напряжение выкачало из организма всю энергию, оставляя после себя лишь пустоту. Макс просунул её руки в рукава, опустил ткань и только потом стянул с неё полотенце. Потом он спустился к её ногам, и попытался натянуть на них мягкие пижамные шорты. Но в какой-то момент не сдержался и легко коснулся губами её колена.
— Ты такая красивая, такая яркая, — прошептал он, когда предмет одежды занял своё место, а Мира оказалась уложена в кровать и заботливо укрыта пледом. Сам же Макс лежал рядом и крепко сжимая её в своих объятиях. — Самое настоящее тёплое солнышко… пусть иногда и очень злое, — продолжал он. — Ты не должна плакать. Тебе очень идёт улыбка.
— Спасибо, что ты со мной, — тихо отозвалась она, разворачиваясь и кладя голову ему на плечо. — С тобой мне не страшно. Ты словно одним своим присутствием отпугиваешь всех моих демонов… И я ничего не боюсь.