Мира появлялась ближе к рассвету, как всегда пьяная и с зажатой в пальцах сигаретой. Обычно она просто проходила мимо, бросая в сторону Макса гневные взгляды. А вот вчера почему-то решила подойти, чем даже умудрилась обнадёжить своего Цербера. Но он довольно быстро понял, что слишком рано обрадовался.
— Сидишь? — начала она, останавливаясь в нескольких метрах от него. — Вот и сиди. Верный пёс! Охраняй! Блюди! Сторожи! — и рассмеялась, каким-то истерическим смехом, который оборвался так же резко, как и начался. — Я ненавижу тебя! Ублюдок!
После чего гордо удалилась, оставляя Макса тихо переваривать услышанное.
И вот теперь она очень явно чувствовала его присутствие за своей спиной. Мира знала, что он сморит на неё. Понимала, что лучше всего ей сейчас встать и уйти, но какая-то неведомая сила заставляла её упрямо делать вид, что ничего не происходит.
Окружающая тишина изрядно давила на нервы и, казалось, вот-вот зазвенит от витающего в ней напряжения. Было слышно, как на старых антикварных часах в соседней комнате спешно бежит по кругу секундная стрелка, и этот звук ещё больше нагнетал обстановку
— Извини меня, за то, что произошло тогда у бассейна, — наконец, проговорил Макс, сверля взглядом напряжённую спину девушки. — Наши отношения и так иначе как ужасными не назовёшь. Давай не будем ещё больше всё усложнять, — он устало вздохнул и прошёл по комнате. — Мира, мы с тобой взрослые люди, и давно вышли из того возраста, когда было уместно играть в молчанку. Ненавидишь меня? Хорошо. Мне кажется, я уже успел с этим смириться. Но прошу тебя, будь благоразумна. Не стоит бросаться во все тяжкие, только для того, чтобы насолить мне. Ты ведь не маленькая девочка и должна понимать, что твои бездумные «загулы» обязательно рано или поздно приведут тебя к неприятностям, из которых ты не сможешь так легко выпутаться. Это неизбежно…
— Тебя это волновать не должно, — твёрдым тоном, перебила она. — Я сама решаю, как мне жить!
— Ты же знаешь, что на время отсутствия в стране твоего отца, я несу за тебя ответственность, — ровным тоном отозвался Макс.
Она резко обернулась и гневно посмотрела на Макса.
— Мне двадцать один год, — проговорила, повышая голос. — Я совершеннолетняя, и могу сама за себя постоять. Так что буду тебе очень благодарна, если ты перестанешь лезть в мою жизнь. И ещё… — она набрала в лёгкие побольше воздуха и с силой сжала кулаки. И кто бы знал, как ей сейчас хотелось треснуть своего невозмутимого Цербера по эго спокойной физиономии. Но нет… Взрослые девочки так не поступают. Они предпочитают добивать жертву словами, не применяя кулаки. — Какое право ты имел влезать ещё и в мою личную жизнь? Кто позволил тебе и твоему полоумному дружку Лису отгонять от меня парней? Да ещё таким способом! — она возмущённо взмахнула руками и спрыгнула со стула. — Конечно, столь оригинальный подход заслуживает достойной похвалы. И я непременно расскажу об этом папе. Возможно, он даже выпишет тебе премию… — иронично добавила девушка, — за то, что окончательно испортил репутацию его дочери!