Он тяжело дышал из-за забега, его черные глаза были совсем рядом с моими. Падение на пол взбаламутило вино в крови, подняло его со дна сердца и распространило по венам. С Херовичем видимо творилось то же самое. Вдруг, он перехватил меня поудобнее и приник к губам. Касания были яростными, настойчивыми! Босс терзал мои губы и язык, будто не целовался год до этого!
Он был сладким на вкус! А его губы, как я и предполагала твердые, но могли быть такими мягкими! Моё полотенце давно было отброшено в сторону, а наглые сильные руки мужчины вовсю наглаживали бархатную кожу, сдвигая кружево в сторону.
Бой курантов аккурат застал нас за этим занятием. Мы оторвались друг от друга, но лишь на миг, чтобы поглядеть правде в глаза, и тут же приникли вновь, не обращая внимание на поговорку: «как встретишь Новый год, так его и проведешь». Я встретила его, целуясь с потрясающим мужчиной. Своим боссом. Но тогда мне было не до того! Виктор едва успел донести меня обратно на диван, ни на секунду не отрываясь от яростного целования. И опустив тоже не мог оторваться. Будто бы боялся, что я сбегу… ага… в моем-то положении. И от таких горячих головокружительных поцелуев явно нет смысла убегать, ведь наверняка, после такого нога за ногу зацепится, и вообще без конечностей останешься!
Виктор, тем временем, стащил через голову свой пуловер, вместе с очками и забросил его куда-то за диван. Да. Пах шеф отменно. Я могла бы просто обонять его и уже млеть от этого. Стопроцентно мой парфюм! Плюс его собственный сексуальный мускусный запах. За пуловером последовала и футболка. А потом он помог раздеться мне, не переставая терзать, кусать, зализывать и ласкать мои губы и шею.
— Сейчас, сейчас! — прошептал он мне в мочку уха, и я услышала клацанье ремня и «вжиг» молнии. Виктор приспустил джинсы прямо с плавками и высвободил наружу нечто гигантское и очень твердое, что немедленно уперлось меж моих ножек.
— Я не пью ничего, — предупредила его.
Но он был настолько возбужден и тверд в своих намерениях, что лишь прохрипел в ответ:
— Ребёнка не брошу… — и вошел в меня сразу, на всю длину.
Я охнула, но поймал мой вздох и заглушил яростным поцелуем. Испил мое дыхание. Сначала выбил, а потом глотнул, до дна, до умопомрачения, до разноцветных мушек в глазах.
И я поверила ему. Поверила, что не бросит. Ни меня, ни малыша, если вдруг эта ночь не пройдет для нас без последствий.
Виктор задвигался быстрее. Его ритм идеально попал в мой собственный.
— Узенькая, маленькая, моя, для меня! — его слова порочно звучали в ушах и придавали остроту и так обнажившимся до предела ощущениям.