— Я говорил тебе! Говорил! — все припоминал мне Виктор прошлогоднюю попытку выпить лекарство.
— Хорошо, что ты настоял тогда на своем! — с улыбкой соглашалась я, а как же иначе? Ведь невозможно остаться равнодушной, когда берешь на руки собственный комочек счастья, пахнущий молочком и детской присыпкой.
Ну а тридцать первого декабря я уложила Никитку спать, а сама спустилась вниз, где собралась вся наша большая дружная семья, включая моих родителей, подругу, ставшую моей родственницей и всех родственников мужа.
Мы танцевали, веселились, а потом, после боя курантов все стали потихоньку расходиться по парам в гостевые спальни.
— Неплохо ты поубиралась в доме год назад, — весело шепнула мне подруга на ухо, поймав перед дверью в нашу комнату.
— Это точно! Спасибо тебе, за то, что не бросила меня в беде тогда и дала шанс увидеть своего главного врага в другом ракурсе, в совершенно ином свете!
— Тут не меня уже благодари! — подмигнула названная сестра.
— А кого?
— Санту, наверное! Кто еще делает нам такие сюрпризы в Новогоднюю ночь?
— А знаешь что? — весело хохотнула я глядя в озорные глаза подруги.
— А попрошу-ка я у Санты еще кое-чего, вернее кое-кого.
— Давай, давай! — горячо поддержала меня подруга и одобряюще хлопнула по плечу. — Вам надо! Хорошо так попроси, прямо несколько раз! И мужа своего к прошению привлеки!
***
А Виктора моего даже привлекать не нужно было. Он сам привлекся. По собственному желанию.
— Давай, это будет наша с тобой ежегодная Новогодняя традиция!
— Какая? — потупилась я, разомлев от безумных ласк любимого мужчины.
— Такая, после которой у нас по осени будет перманентное прибавление.
— Ах, ты об этом…
— А ты о чем подумала?
— Я… о кофе первого января…
Виктор выразительно посмотрел на меня, точно я несла пьяный бред.
— Ну если только о мятном, — наконец додумался он.
— Да! Именно! О нашем маленьком секрете с привкусом мяты в кофейных чашках!
— Чудесные традиции, Маш! И твоя и моя! Предлагаю передавать их в нашей семье из года в год, из поколения в поколение!
И он привлек меня к себе, сжимая крепко-крепко, подминая под себя, целуя так, что я едва не теряла сознания от неги и любви и еще долго не отпускал меня под рев завывающей метели и треска живого огня в камине.
Конец