Шаги с той стороны, такие уверенные, так гулко разносящиеся под сводом каменного склепа, затихли – вероятно, Чарли все-таки добрался до своих противников.
Так оно и было.
Пират, выйдя из леса, остановился, окидывая долгим насмешливым взглядом своего перепуганного экс-противника, хмурого мага, и оборотня с его хранителем памяти, обоих несколько потрепанных после схватки и совершенно не знающих, что предпринять.
– Так значит, ты… – он указал острием шпаги на мигом сильнее вжавшегося в дерево Андре, – Его отродье, – кончик шпаги сместился, указывая теперь на мастера, – Не соврал, значит, крича, что сынок великого мага… Помчался к папочке, жаловаться на злого пирата? – на губах Бешенного сверкнула ослепительная, жестокая улыбка, и Альберт, почуяв за ней несомненную угрозу, решительно шагнул вперед.
– Чарли… – задумчиво, довольно насмешливо вымолвил он, – Пират Чарли… Бешенный.
– Великий мастер, ежа тебе в кишки, – молодой человек широко ухмыльнулся и, прижав к груди правую руку, в которой обнаружился крепко сжатый револьвер, немного склонился, изображая поклон, – Весьма польщен участием в этой чертовой стычке.
Альберт тихонько вздохнул и, коснувшись двумя пальцами виска, скользнул ими же по переносице, потирая ее, словно у него вдруг заболела голова.
– Увы, в каждом мире есть свои недостатки. Даже мой мир оказался не идеален – в нем отец не сумел привить тебе хороших манер, вместо них ты познал грубость пиратов. Грубость и жестокость вместо доброты и снисхождения… Слухи врут, Чарли, или ты действительно изъявил желание остаться пиратом?
– Не изъяви я его, меня бы здесь не было, – Бешенный легко пожал плечами и, ухмыльнувшись, обратил вновь взгляд на Андре, – И твой щенок бы не пострадал, не полезь он на рожон… Все в мире связано, мастер, все следует из чего-то. Каждое действие имеет причину и следствие и, признаюсь, мне даже любопытно, что произойдет теперь! – голубые глаза чуть сузились, и Чарли внезапно вскинул револьвер, направляя его на мага, – Где мои сухопутные друзья, ты, коронованная крыса?! Если ты что-то сделал с ними, клянусь, ты будешь молить меня о рее!
– Я не терплю хамства, – в голосе мастера зазвенела сталь. Он медленно поднял левую руку открытой ладонью вверх и, чуть сжав пальцы, будто держа что-то, немного приподнял подбородок.
– И не люблю, когда вредят моим родным, – продолжал он медленно, размеренно, без особенной угрозы, но Чарли вдруг побледнел. Что-то происходило с ним, Альберт что-то делал, но что – пират понять не мог.
– Мне жаль твоего отца, Чарли, он любит тебя, – задумчиво говорил маг, словно что-то покачивая в руке, – Но всегда приходится чем-то жертвовать и что-то терять. Ты хотел лишить меня сына, но так случилось, что сына потеряет твой отец, – он медленно сжал пальцы сильнее.