Татьяна сглотнула и, решительно отгоняя от себя мысли о диких хищниках, толпами бродящих по темному лесу, напоминая себе, что ночью даже опасные звери должны спать, осторожно принялась спускаться вниз. Оставаться и дольше рядом с неизвестно для чего предназначенной башенкой и ожидать, что на нее свалится спасение, девушке не хотелось.
Лес высился вокруг темной, пугающей громадой, деревья казались неимоверно огромными, а сама чаща – непроходимой, и Татьяна, добравшись до ее опушки, на несколько мгновений замерла, всматриваясь в лесную темень. Неужели же вновь ей придется блуждать по лесу, в робкой надежде наткнуться случайно на Эрика? Неужели эти безумные путешествия, прогулки по таинственным закоулкам не менее таинственного замка так и будут преследовать ее?..
Девушка шумно вздохнула и, решительно махнув рукой, с видом умудренной опытом путешественницы вступила под густые кроны лесных исполинов. В конечном итоге – утешала она себя – лес этот она уже знает почти также хорошо, как замок, вполне может позволить себе пробраться сквозь него. И, если не удастся обнаружить наощупь Нормонд, то уж к деревне, с недавних пор официально включенной в принадлежащие ее мужу владения, должна бы выбраться. А жители ее довольно неплохо относятся к обитателям старинного замка, и ее, графиню, обязательно сопроводят домой.
Ах, как жаль, что рядом нет хотя бы Тионы! Вместе всяко было бы веселей, да и, глядишь, кошка бы и в самом деле смогла вывести ее куда надо.
Ну ладно. Татьяна помотала головой и заставила себя улыбнуться. Это даже хорошо, что Тио не полетела в пропасть вместе с ней. Она, конечно, бессмертна, но падение с такой высоты все равно не может быть чересчур уж полезным для здоровья! Вспомнив о собственном здоровье, девушка взволнованно коснулась ладонью живота. Ой-ой. Хочется надеяться, что на ее состоянии такой полет никак не сказался.
Впрочем, никаких фатальных изменений в себе она пока не ощущала. Да и присутствие Тионы с успехом могли заменить браслет и кулон, созданные некогда загадочным магом из ее силы.
Девушка улыбнулась и, желая ощутить хоть что-то привычное, многократно отработанным жестом коснулась пальцами левой руки запястья правой.
В голове неприятно звякнуло, и земля едва не ушла из-под ног путницы. Голова закружилась, а сердце стиснул невольный страх.
Браслета на руке не было.
***
Ее шатало. Она шла, спотыкаясь о корни и траву, качаясь, как пьяная, налетая то одним, то другим плечом на деревья, и напряженно стискивала собственное запястье, будто надеясь, что браслет каким-то чудом появится на нем вновь. Она шла, не глядя под ноги, плохо понимая, куда и зачем направляется, шла, отчаянно боясь оставаться на месте, боясь всего и всех. Никогда в жизни она не чувствовала себе такой беззащитной. За прошедший год, за время, что браслет был на ее руке, никогда не снимаемый, постоянный, она так привыкла полагаться на него во всем, была так убеждена, что при случае он защитит ее, что сейчас казалась сама себе приговоренной к смерти.