Девушка, которой это пояснение показалось слишком уж нечетким и чрезвычайно обтекаемым, сочла нужным внести свою лепту.
– Это Ричард, – невесело подтвердила она и, подумав мгновение, предпочла прояснить обстановку до конца, с неприязнью косясь на мага, – Это Альберт.
– Да с ним-то я уже знаком, – вздохнул Влад, которого читатель, безо всякого сомнения, давно узнал и, мельком глянув на Татьяну, кивнул, – Я понял, о чем ты. Плавали…
Тем временем, оборотень, не обращая внимания на разговоры, медленно обходил мирно переговаривающихся мотоциклиста и интантера по широкой дуге. Альберт внимательно следил за ним, казалось, и в самом деле управляя действиями волка, контролируя каждый его шаг и, судя по всему, решительно забывая в данный миг о цели, которую задал подчиненному оборотню.
Пантера, категорически вознамерившаяся не позволить хозяину атаковать собственных друзей, медленно двигалась с внутренней стороны дуги, идя практически нога в ногу с противником и изредка предупреждающе порыкивая.
Цепеш же, между тем, самым опрометчивым образом забывая о не исчезнувшей никуда опасности, абсолютно не обращая внимания на танцы зверей, обеспокоенно осматривал мотоцикл, уделяя особое внимание тому месту, над которым несколько секунд назад щелкнули волчьи зубы.
– Он мне сиденье поцарапал! – в конечном итоге вынес молодой человек возмущенный вердикт, – Ну… – договорить он не успел. Волк, вероятно, не желая дожидаться окончания его негодования или выслушивать какие-нибудь пустые угрозы, внезапно взвился в воздух и перемахнув через не ожидавшую такого подвоха пантеру, сшиб парня с ног, заставляя его кубарем перелететь через мотоцикл, возле которого он стоял. Цепеш, ударившись лбом о руль железного коня, раздраженно зашипел и упав с другой стороны навзничь, не долго думая, толкнул свое обожаемое средство передвижения ногами, вероятно, рассчитывая, что рухнув, оно придавит волка и хотя бы не некоторое время снизит резвость его перемещений. Однако же, план его разбился вдребезги о ту самую пресловутую резвость противника. Оборотень, едва не прищемив хвост, ухитрился выскользнуть из-под железной махины в самый последний момент и, словно желая отомстить и мотоциклу, и его хозяину, вцепился зубами в ручку руля.
Влад, чрезвычайно чувствительный к увечьям, наносимым его железному другу, взвыл не хуже волка, вскакивая с места.
Роман, тоже отброшенный в момент атаки оборотня и успевший, сев на земле, увидеть происшедшее, чуть покачал головой. Нежная и трепетная любовь друга к мотоциклу была ему хорошо известна, однако разделить ее у молодого человека никак не получалось. Сейчас, с его точки зрения не произошло ровным счетом ничего непоправимого – руль остался на месте, ручка не была оторвана волчьими зубами, разве что на резиновой ее обмотке отпечатался их след.