– Мы увидимся вновь, – все также хрипло проговорил маг, – Увидимся совсем скоро, – и, не сказав более ни слова, щелкнул пальцами. Фигура его растаяла в воздухе. Исчез и ворас. Людовик же, помедлив, кривовато ухмыльнулся на прощание и, коснувшись пальцами полей невидимой шляпы, молвил:
– Au revoir, – затем подкинул в воздух колечко и, поймав его, весело подмигнул Роману, – Спасибо за это.
С этими словами исчез и он.
***
– Что произошло? – когда Луи появился в комнате квартиры, где некогда ругался с дядей, вернув против его воли Эрику человечность, маг, стоя посреди нее, раздраженными, резкими движениями расстегивал испорченную, испачканную рубашку.
– Почему ты задержался? – Альберт, оторвав последнюю пуговицу, сорвал рубашку и, в бешенстве скомкав ее, отшвырнул куда-то в угол комнаты, бросая гневный взгляд на племянника. Тот пожал плечами и покрутил на пальце свое обожаемое колечко.
– Хотел поблагодарить за игрушку. Так что случилось?
– А ты не видел?! – рявкнул маг и, резкими, быстрыми шагами приблизившись к столу, густо уставленному колбами, пробирками и пузырьками, уперся в него руками. Голос его слился в невнятное бормотание.
– Я… Я не знаю, не понимаю… КАК! – последнее слово он выкрикнул, с силой ударяя кулаками по столешнице. Зазвенели склянки, а маг, непроизвольно дернувшись, зашипел от боли, переводя взгляд на собственное плечо.
– Я так давно не испытывал боли… – прошептал он и, подняв правую руку, снова коснулся рваной раны, тотчас же с новым шипением отдергивая пальцы, – И так давно не терял крови… я…
– Так, – Людовик, видя, что дядя сейчас пребывает явно в чересчур смятенном состоянии духа, мимолетно коснулся пальцами виска, а затем, подойдя к столу, схватил собеседника за здоровое плечо, толкая на стул, находящийся здесь же, – Сядь и успокойся.
– Что? – рыкнул, было, маг, однако, увидев, что племянник уже вполне уверенно хватает один из пузырьков – самый нужный в данной ситуации! – устало вздохнул и, присаживаясь, понуро опустил плечи. Быть на позиции больного ему еще не доводилось, но доверить свое лечение кому-то, кроме себя или Луи он не мог.
– А теперь постарайся подумать и внятно объяснить, – Людовик, намочив небольшой кусок ваты в нужном растворе, присел на край стола, склоняясь к плечу дяди и начиная осторожно его обрабатывать, – Как такое могло случиться? Почему Эрику удалось ранить тебя?
– Или вы позволили? – Анхель, по сию пору молча сидевший в кресле и в раздумье постукивающий себя пальцем по губам, проницательно прищурился. Альберт, все еще пребывающий в состоянии достаточно взвинченном, раздраженно мотнул головой.