- Убит,- произнес он.
Потом повернулся к Пете, лежавшему в пяти шагах за стеной.
- Петя, иди помоги.
Петя подполз к нему. Они взяли Бабченко за руки и за ноги и перетащили к блиндажу.
- Минометы на позиции,- доложил подбежавший к Сабурову лейтенант.Прикажете открыть огонь?
- Нет,- сказал Сабуров.- Отставить!
Он подозвал Масленникова и распорядился отменить приготовления к атаке и вернуть людей на их места. Потом, спустившись в блиндаж, позвонил в полк. К телефону подошел комиссар. Сабуров доложил, что Бабченко убит, доложил, при каких обстоятельствах, и сказал, что доставит его тело в полк, когда стемнеет.
Конечно, ему было жаль, что Бабченко убили, но в то же время у него было осознанное, совершенно ясное чувство облегчения от того, что теперь он может распорядиться так, как считает нужным, и что не будет повторена еще раз эта нелепая атака, придуманная Бабченко ради собственного престижа. Он приказал вынести раненых и готовиться к ночной атаке склада.
Немцы не предпринимали ничего нового. На сегодня с их стороны, пожалуй, было все кончено. Сабуров поговорил по телефону с ротами и лег спать, приказав разбудить его в семнадцать, перед началом темноты.
XIII
Он проснулся не от шума, а от пристального взгляда. Перед ним стояла Аня. Она смотрела на него своими большими спокойными глазами. Он поднялся и молча сел, тоже глядя на нее.
- Как хорошо, что вы проснулись. Мне уже скоро уходить.- Она протянула Сабурову руку.- Здравствуйте.
- Садитесь,- предложил Сабуров, подвигаясь на койке.
Аня села.
- Вижу, вы совсем поправились.
- Да, совсем,- подтвердила Аня.- Я ведь была легко ранена. Только много крови потеряла. Вы знаете,- быстро добавила она, не дав ему ничего сказать,- я встретила маму. Мы теперь с ней вместе.
- Вместе?
- Ну, не совсем вместе. Она там же в деревне, в избе живет, где наш медсанбат стоит; я там ночую с нею вместе. То есть не ночую, а по утрам сплю, когда возвращаюсь с переправы.
- Вы уже давно опять ездите сюда?
- К вам первый раз, а вообще четвертый день. Я маме про вас рассказывала.
- Что?
- Все, что знаю.
- А что же вы знаете про меня?
- Очень много.
- Ну а все-таки?
- Много, много, почти все.
- Все?
- Я даже знаю, сколько вам лет. Вы тогда говорили правду. Мне ваш ординарец сказал.
- А что он вам еще обо мне сказал?
- Что вас сегодня чуть не убили.
- Еще?
- Еще? Больше ничего. Мне некогда было спрашивать. Мы раненых сейчас сносили в одно место. У вас много раненых.
- Да, много,- помрачнев, вздохнул Сабуров.- Значит, некогда было. А если было бы время, еще бы спрашивали?