Ну а что она могла поделать? Ведь у нее были глаза, и она видела, насколько хорош этот мужчина. Фото были сделаны явно во время танца, и если он в статике выдавал столько энергии, то что бы девушка почувствовала, если бы увидела его танец в жизни?
Положив журнал на место, Елена, не давая себе времени на размышления, направилась в спальню. Там, из сумки, с которой она сегодня ездила на йогу, блондинка достала чуть помятую салфетку и написанным на ней номером. Достала — и села на кровать, разрываемая сомнениями и противоречиями.
Как же ей поступить? И какие последствия повлечет за собой её выбор?
*30 second's to mars — up in the air
Войдя спустя два дня в уже, честно говоря, приевшийся «Старбакс», я окинул полупустой зал чуть нервным взглядом. Пусто. Я умудрился приехать первым, несмотря на довольно-таки загруженные дороги. Заказав кофе, я заметил, с каким любопытством меня рассматривает бариста и усмехнулся. Да, похоже, мы умудрились привлечь внимание людей. Хотя, я к этому и не стремился.
Сев в самый дальний угол, я по привычке достал из кармана пальто блокнот и карандаш. В помещении было довольно жарко, так что саму верхнюю одежду я снял и небрежно бросил на соседний стул. А сам, чтобы как-то скрасить ожидание и унять легкий мандраж, принялся бездумно водить карандашом по бумаге.
Постепенно на белом листе начал проступать образ птицы. Маленькой колибри, юркой и шустрой птички. Жаль, что у меня был лишь один карандаш, так что выразить всю яркость оперения одними только серыми тенями мне не удалось, но в целом всё равно выходило неплохо. По мере того, как всё больше деталей и штрихов проступало на бумаге, мои мысли сами раскладывались по полочкам, а бешено колотящееся сердце переходило на нормальный, размеренный ритм.
Закончив с птицей, я решил рядом добавить еще и цветок. Просто, чтобы дополнить композицию. Выбор пал на лилию — знак непорочности и чистоты. Сам не знаю, почему — вряд ли в краях, где обитают колибри, есть место таким цветам. Но почему-то мне захотелось вписать именно его. Если бы, опять же, картина была в цвете, я бы взял нежно-розовую краску, смешал бы ее с персиковой, чтобы получился оттенок, напоминающий кожу, почти не тронутую загаром. Светло-зеленый стебель, парочка листьев и нераспустившийся бутон рядом — композиция готова.
— Очень красиво, — раздался нежный женский голос прямо рядом со мной.
Чуть вздрогнув, я поднял голову — и встретился взглядом со светло-серыми глазами Елены. Девушка с неподдельным интересом разглядывала плод моих поспешных трудов, и легкая улыбка угадывалась в плавном изгибе ее губ.