Да и сам троллейбус был ему в диковинку, ведь в Ситцево троллейбусы не ходили, а из электрических видов транспорта, пассажиров возили только деревянные трамваи, тяжелые и грохочущие. В каждом ходил кондуктор с катушкой талонов на пузе, в фуражке и сине-зеленом переднике. Здесь, в Княжих Барах, кондукторов не было. Зато работали контролеры.
Дядюшка с тетушкой сразу суетливо заговорили между собой на отвлеченную тему, показывая крайнюю занятость. Контролеры брали салон в тиски. Один шел от задней площадки, другой от кабины водителя. Яков Андреевич громко сказал:
— Он ведь депутат!
— Думал ли ты, что наш сын будет депутатом? — умилилась Надежда Осиповна.
— Думал! Я это еще с самого начала видел. Искру видел. Понимаешь, искру! — Яков Андреевич кричал на весь салон. Контролеры подошли к Коле с обеих сторон. Голубоглазые светловолосые атлеты в белых футболках и штанах. Один, правда, с щетиной. А у другого кадык сильно выступал. Небритый обратился к Ноликову:
— Билетики показываем.
На что Коля ответил недоумением:
— Э?
Кадыкастый в это время заломил ему руки за спиной:
— На выход! На выход!
Небритый дал Коле в живот кулаком. Коля бы рад согнуться, да кадыкастый не пускает, костоправничает. Балагуровы же продолжали в ожесточении рассказывать друг дружке о сыне-депутате:
— Самого верхнего уровня!
— Но далеко падать!
— Ничего! — рубил словами Яков Андреевич.
Двери зашипели, как гуси, раскрылись, и контролеры выволокли Колю на улицу. Яков Андреевич и Надежда Осиповна переглянулись озабоченно. Яков Андреевич указал пальцем на оставшийся чемодан Коли:
— Смотри чемодан! А то украдут.
Остановка, заплеванный асфальт. Город за окном отошедшего троллейбуса сразу потерял очарование. Небритый стоял позади Коли и держал его за плечи, а перед Колей нагло задирал подбородок второй контролер. Из окошка в будке с талончиками пыталась вылезти натуженным лицом билетерша и кричала обидные слова, а потом высунула руку и стала хватать ею воздух, судорожно растопырив пальцы:
— Дайте его мне!
Коля отвечал контролерам тихо:
— Давайте всё решим мирным способом.
Контролер сказал:
— Да ладно, ты думаешь мне моя работа нравится? Мы просто на публику работаем. Вася, пошли.
Небритый отпустил Колю и даже начал совать ему в нагрудный карман смятую денежку, но у Коли нагрудного кармана не было. Тогда контролер сказал: "На уж так", — и Коля принял денежку в руку. Оба контролера сели в подъехавший троллейбус, а Коля остался. Когда же двери закрылись с шипением, он проводил рогатого взглядом и разжал кулак — в нем оказалась не денежка, а всего-навсего бумажка, записка, в которой сказано синими чернилами: "Не греши".